Казахстанский специалист и общественный деятель Айнура Абсеметова, уехавшая по линии ООН работать в Малави, в своем тридцать шестом письме рассказывает о том, через какие перипетия ей пришлось пройти, чтобы помочь подруге.
Пока я сижу и вбиваю цифры с анкет в общую таблицу, за соседним столом сидит и тяжело вздыхает Ани. В начале января она должна уже быть в Нью-Мексико, записываться на первые классы в универе. Сейчас середина декабря, а виза в Штаты не получена, ни билетов, ни денег. Я высылала Ани различные сайты с программами по поддержке обучения для молодых африканцев. На пять из них она подала – никакого ответа. Идея продавать торты не очень-то нашла поддержку, рынок с тортами нынче переполнен и по деньгам не выгодно получается.
Тут ей звонит сестра Анджела, та самая, которую мы недавно выдали замуж. Ани возбуждается с каждой минутой, оглашая комнату радостными возгласами «ий!» и протяжными «э-э-э-э». После такого эмоционального разговора она невероятно быстрой скороговоркой вводит меня в курс дела. Сестра, видать, родилась, с предпринимательской жилкой, продает всякую всячину, включая знакомые нам Орифлейм и Мэри Кей. Поэтому ничего лучшего не смогла предложить, как заняться вселенской распродажей, а на вырученные деньги купить авиабилеты. Ани от идеи в восторге, но есть загвоздка – где устроить сие беспроигрышное мероприятие? Ани делает то, что называется запрещенный прием. Ее большие и круглые глаза становятся еще больше и смотрят на меня так, как будто вся жизнь ее сейчас в моих руках. И как ей это удается? Она по комплекции крупная девушка с очертаниями большой гитары и соответствующими чертами лица, но ей удается сделать такую очаровательную, невинную милоту, что я не выдерживаю и выдаю вариант решения.
Eсть у меня в знакомых молодой парень, владелец персидским рестораном. Зовут его Абдулл. Ну как знакомый, нас представили друг другу на общей тусовке, после чего я побывала в его ресторанчик не более пяти раз. Еда у него так себе, выдает за персидскую кухню, но нашу апашку не обманешь. Она и в Иране была, знавала местные яства и сразу раскусила жесткий и сухой шашлык, который нам выдали за экзотическое блюдо с Ближнего Востока. В общем кушать мы к нему не очень любим ходить. Но как человек он ничего, интересный. Я к нему прихожу иногда просто попить кофейку рано утром, пока нет клиентов. Заведение внутри может и скромное, зато снаружи есть прекрасный цветущий сад, в котором пахнет то розами, то жасмином, там расставлены столы и можно любуясь окружающей красотой, неспешно пить кофе. Маленькие разноцветные птички размером с половину воробья, порхающие вокруг бабочки, побольше чем те маленькие птички, дают чувство неги, наслаждения и покоя. Уходить из такого сада совсем не хочется, но приходится.
Абдул умеет создавать ощущение, что ты его лучший и единственный друг. Доверяя этому чувству, я привела Ани к нему. Лучше ведь обсудить сразу все на месте. Поскольку он товарищ общительный и многое чего повидал в Лилонгве, я уверена, что он точно мне может сказать, какие варианты и шансы есть у нашей Ани. И действительно, услышав мою идею благотворительной распродажи, чтобы купить билеты, он с ходу поддержал и начал сыпать деловыми предложениями: дата такая-то, пригласим тех-то и тех-то, накроем маленький фуршет.... Ани от услышанного чуть не задохнулась. Я только успевала ее пинать под столом и шипеть: «Погоди радоваться. Узбагойся».
Абдул для пущей верности, попросил меня прийти в его заведение на следующий день. По средам у него день настольных игр, куда приходят экспаты, и если мы заручимся их поддержкой, то мероприятие точно будет успешным.
По пути домой Ани безудержно болтала и уже планировала, что куда поставит, что продаст, сколько кейков испечет и что оденет. Но у меня такое легкое начало и поддержка Абдулла без вопросов вызывали подозрение.
В среду, в назначенное время, после работы я приехала на эти самые настольные игры. Абдул уже сидел в кругу постояльцев и душевно вел светскую беседу о том, что дожди нынче хорошие и урожай явно удастся. С его подачи я легко влилась в компанию. Здесь так заведено, что любой новенький экспат принимается радушно в руки уже бывалых. Последние расспрашивают участливо, когда приехал, как устроился, на долго ли, куда распределение. Так разговор затягиваясь, переходит в дружескую общую посиделку. Дружба дружбой, но счеты за еду врозь. Так я познакомилась с женой посла США, с крепкими ребятами из разных американских агенств, с хипстерами из европейских стран. Постепенно мы пересели за игровые столы. Взрослые дяди и тети начали вытаскивать принесенные с собой огромные сумки и пакеты, в которых лежали коробки с играми. Каждый с щенячьим азартом вытаскивал свою коробку и гордо демонстрировал остальным: «Вот что я недавно привез! Чумовая игра!», или «Помнишь, мы ее в тот раз сломали, я заново заказал»… И все это встречалось с серьезными вопросами, с воодушевлением, с неподдельным интересом «в это надо обязательно сегодня поиграть». В это время мы, новички (я и испанец) сидели на краю стола и вытаращив глаза молча смотрели на происходящее. Я не могла поверить своим глазам и ушам, наблюдая такой ажиотаж вокруг игр.
Полчаса спустя бывалые определились с играми. Один стол уже распаковывал игру в зомби, второй стол в роботов, а третий – в путешествие вокруг света. Лысоватый мужчина рассказывал другому, как он уже играл в эту игру и какая была жестокая битва. Ты-дыщь-ты-дыщь-ты-дыщь! Вжик-вжик!
Мне же нужна была жена посла, с целью подружиться и расположить ее в последующем к беседе про Ани, я решила сесть рядом. Она выбрала игру в роботов. Новичок Алехандро из Испании тоже оказался напротив. Ну все. Нас восемь человек. Карты разложены, роботы розданы, фишки выставлены, правила озвучены. Осталось выбрать методом тыка, кто начинает первым. И тут все оказалось продумано. У кого-то из ребят в телефоне есть программка, которая помогает выбрать рандомно первого игрока. Для этого нам всем нужно было одновременно поставить свой палец на экран телефона. Точка в телефоне под моим пальцем задрожала и меня поздравили с честью быть первой. Эх, к слову сказать, я ненавижу настольные игры, из за этого у нас с Жаником дома бывают конфликты. Но на кону судьба Ани, я ей обещала прийти с хорошей новостью.
Игра началась. Такой странной игры я никогда не видела. У каждого игрока есть свой робот, которому надо пройти по полю, минуя ямы и лазерные атаки, дойти до точки. Правила и инструкции, все продумано, но мне уже хотелось спать. Было далеко за 9 часов вечера, а игра даже на половину не пройдена. Краем глаза я бдительно замечаю, что Лиза, жена посла тоже зевает. Я робко заявляю, а можно ли оставить игру прямо сейчас? Лиза меня с радостью поддерживает, тоже просит ее отпустить, а меня – отвезти ее домой. Меня это спасло, мускулистые, демократичные парни добродушно сжалились, новички, мол, что с них взять.
По дороге домой я не знала как начать разговор с Лиз. Она спасла ситуацию, и завела его сама. «Айнура, я понимаю, ты хотела поговорить про ту девочку? Ты знаешь, я не против, но нужны подтверждающие документы, такие как виза, подтверждение, что она прошла в вуз и что ее обучение будет оплачено. Такие документы у нее есть? Так же нужна бронь на билеты». У Ани из всего этого было только приглашение на учебу. Лиз с сожалением в голосе рассказала, что не в первый раз сталкивается с подобной историей: молодому человеку собирают всем светом деньги на обучение или на билеты, а «студент» в последний момент решает не лететь и прожигает собранные деньги. Погорев не раз в подобных историях, люди уже не помогают без подтверждающих документов. Но отчаиваться не стоит, лучше продолжать подавать во всевозможные программы по обучению. Так на доброй ноте мы попрощались как давно знакомые подружки.
Ани я не могла сообщить эту новость сразу. Только ближе к вечеру я рассказала все как есть. Она сначала не поняла. До нее дошла суть происходящего только на следующий день. Она снова поникла и уткнулась в сотовый телефон. Горечь от новости была слышна даже в коридоре. Коллеги заглядывали с вопросом: « У вас все в порядке?». Я смогла встряхнуть Ани только командным голосом и планом по выходу из кризиса. Первое, снова подать во всевозможные фонды и фелоушип, второе, закончить вопрос с визой и забронировать билеты. Третье, начать писать письма всем, кому можно, с просьбой поддержать или рекомендовать.
«Да хоть Мадонне напиши,» – вдруг вырвалось у меня. Ани восприняла мою образность буквально. Ее это воодушевило сильнее, чем мой настоятельный план по сбору документов и подаче заявок. Разговоры о прохождении отборочных туров и правилах написания эссе, о планировании, о сборе документов, оформлении визы – все это дико утомляет Ани, и она откладывает их на последний момент. А вот написать жалобное письмо Мадонне – тут стимулировать и подгонять не надо. Она сразу же забыла про неудачу с распродажей, начала названивать сестре и весело обсуждать, что она скажет Мадонне и как та будет счастлива ей купить билеты в Нью Мексику...
Я уже не могла это слушать. Решила просто сконцентрироваться на своих цифрах и набивании данных в табличку, потому что внутри все горело синим пламенем.
Ах, Ани, моя Ани...
Айнура Абсеметова
