Короткометражный фильм «Маленькая любовь» казахстанской постановщицы Айжан Касымбек был отобран сразу на два международных кинофестиваля. Так, уже этим летом картину можно будет увидеть на Zlin Film Festival 2023 в Чехии, её азиатская премьера состоится в Японии на The Short Shorts Film Festival & Asia 2023. В связи с данными событиями Esquire Kazakhstan взял интервью у молодой режиссёрки, поговорив с ней о фильме, а также обсудив нынешнее положение отечественного кинематографа и её творческие планы.
Немного о «Маленькой любви»
Новая работа Айжан погружает зрителей в один день из жизни двух алматинских школьниц, решивших сбежать с занятий, чтобы провести время на природе. Главные роли в картине исполнили Камила Кеней (Камилла) и Данеля Жармухамедова (Раушан). В течение фильма мы наблюдаем, как наши героини, несмотря на юный возраст, уже совершают первые шаги во взрослую жизнь. Так, они рассуждают о любви и проблемах в семье. Их представление о романтических отношениях — это смесь наивности со зрелостью. К примеру, Раушан рассказывает об откровенной переписке с мужчиной, старше её на 11 лет. Однако, в связи с неопытностью, девушка не в состоянии заметить проблематику данного общения. Картина переполнена подобными зарисовками, где постановщица противопоставляет детство и взрослую жизнь. Впрочем, подростковый возраст — это и есть одно сплошное столкновение двух миров. Именно о нём и повествует «Маленькая любовь» Айжан Касымбек.
Разговор с Айжан
Ораз: Хотелось бы в самом начале ещё раз поздравить вас с отбором на фестивали в Японии и Чехии. В связи с этим сразу задам вопрос о вашей новой картине «Маленькая любовь». За столь короткий хронометраж фильм успевает поднять немало важных топиков, включая семейные проблемы и первую влюблённость. Как вы пришли к данным темам?
Айжан: Проблемы подростков волнуют меня уже почти два года. Я начала писать сценарий для полнометражного фильма «Четырнадцать с половиной». Картина должна была рассказывать о подростках в этом промежуточном состоянии, когда так сложно понимать себя и всех вокруг. Работая над сценарием, я пыталась вспомнить, какой я была в юности. Мне кажется, что все проблемы, с которыми мы сталкиваемся во взрослой жизни, тянутся ещё с детства. Я расписывала идею к полному метру. Потом из этого родился сценарий к «Маленькой любви».
Однажды мы случайно столкнулись с продюсером Бану Рамазановой. Она спросила, есть ли у меня концепция для фильма. Я предложила свои наработки. Мы вместе всё расписали и сняли картину. Практически через год мы начали получать приглашения от известных фестивалей, включая старейший фестиваль детского кино в Чехии. Эта работа стала нашей подготовкой к будущему полнометражному фильму.
О: Во всех ваших картинах, будь то короткий метр или полнометражные работы, вы говорите о проблемах молодого поколения и их отражении в поколении старшем. Очень часто ошибки взрослых не дают детям вырваться на свободу и покинуть родительское гнездо. Эта тенденция прослеживается и в вашей «Маленькой любви». С чем связано такое противопоставление двух поколений?
А: Мы родились в развал. В 1991-м всё просто исчезло. Поэтому я ассоциирую себя с Казахстаном. То есть всё, к чему мы шли и до сих пор идём — это новые шаги в большом мире. Мои фильмы говорят о нахождении нашего места в нём. Моё поколение хочет привнести новые веяния в нашу культуру. Естественно, мы сталкиваемся с непониманием со стороны родителей и более опытных коллег. Но мои фильмы — это не про отсутствие уважения к старшим. Просто некоторые их идеи уже отжили себя и, соответственно, они не находят места в новых реалиях.
Такая тенденция отражается и в кино. Много молодых режиссёров хотят заявить о себе. К сожалению, в определённые моменты более взрослые представители индустрии относятся к нам с долей недоверия.
О: Актёры в ваших фильмах часто переходят из одного проекта в другой. К примеру, Тулепберген Байсакалов, впервые снявшийся у вас в картине «От», появляется в небольшой роли в «Маленькой любви». Чем мотивированы такие решения? Пытаетесь ли вы таким образом создать свою мини-вселенную?
А: На самом деле, нет. Мне очень нравится работать с новыми лицами. В моих коротких метрах я обычно снимаю людей, с которыми уже близко знакома. Поэтому они во многом соглашаются работать за очень символический гонорар. Мне раньше вообще казалось, что мои актёры не переходят из фильма в фильм. Однако моя операторка (Айгуль Нурбулатова) подметила, что в моих картинах действительно образовывается какая-то собственная вселенная. Возможно, у меня и впрямь уже нарабатывается свой авторский почерк.
О: Мы ожидаем «Маленькую любовь» на фестивалях в Японии и Чехии. Когда же мы сможем увидеть картину в Казахстане?
А: Прокатная система в Казахстане очень сложная. Даже если взять полный метр, то нам тяжело конкурировать. Кинотеатры не всегда идут тебе навстречу. У них есть свои интересы. Однако я считаю, что главное в кино — это его показывать. Поэтому мы находим зрителя в мире. Пока фильм не пройдёт весь фестивальный круг — обычно это занимает больше года — картина не сможет найти место в нашем прокате. Все эти проблемы можно было бы обойти, если бы кинотеатры были заинтересованы в отечественном авторском кино. Нельзя сказать, что они совсем не помогают, но и утверждать, что они с нетерпением ждут наши работы, тоже не получается.
О: Если взять конкретный пример, то каким был путь в отечественном кинопрокате вашей картины «От»?
А: Мы попали в кинотеатры и продержались там примерно 10-14 дней. Но чтобы вы понимали, нам дали сетку на десять утра и четыре дня. То есть они предоставляют условную возможность для показа, но выбирают неудобное для зрителей время. Всё это корнями уходят в излишнюю обобщённость нашего закона о кино. В других странах закон чётко прописывает количество сеансов национальных фильмов. Поэтому там кинематографисты вне опасности. У нас такой защиты перед частными кинотеатрами нет.
О: Работаете ли вы в данный момент над другими проектами?
А: Да. В этом году я подала заявку в Государственный центр поддержки национального кино. Фильм снова будет о современных людях. Он так и называется — Modern People («Современные люди»). Это история о двух парнях, приехавших из региона и пытающихся найти своё место в большом городе. Надеемся, что фильм отберут и профинансируют.
О: Давайте поговорим в целом о нынешнем состоянии отечественного кинематографа. Всё больше наших картин попадают на международные кинофестивали класса «А». Помимо этого отечественный зритель активно выбирает казахстанский продукт. Однако мы до сих пор слышим о большом количестве проблем внутри самой индустрии. Даже вы успели упомянуть некоторые из них. По вашему мнению, куда движется казахстанское кино сегодня?
А: За последние 10-15 лет мы сделали очень много усилий, чтобы привлечь зрителей в кинотеатры. Авторские режиссёры тоже смогли утвердиться в мире, попадая каждый год на главные мировые фестивали. Но этого всё ещё мало, чтобы индустрия по-настоящему расцвела. К примеру, нет работающих профсоюзов, отстаивающих наши права. Это касается и режиссёров, и актёров, и сценаристов. Я думаю, что сейчас мы столкнулись именно с правовой стороной кинематографа. Поэтому мне тяжело ответить куда мы идём. С одной стороны, у нас есть успехи. Они подкреплены и деньгами, и призами на международной арене. С другой стороны, на данный момент у нас всё ещё огромное количество проблем, включая внутренние баталии и отсутствие поддержки.
Мы попадаем на крупные фестивали, где мы представляем страну. При этом, от страны мы ничего не получаем. Не все фестивали оплачивают нам перелёт, но нам важно ездить и показывать фильм. Кино не должно путешествовать в одиночку. Каждый фильм обязан быть представлен группой, состоящей как минимум из режиссёра или продюсера. Ты уже снял картину за свои деньги, а потом тебе нужно ещё и найти финансирование, чтобы просто добраться до фестиваля.
Когда мне было 14 лет, мы попали с моим отцом (режиссёр Канымбек Касымбеков) на Берлинале. Представлять его фильм поехали я, мой отец и один его актёр. Тогда я заметила, что от картин иногда приезжали аж целые делегации с посольствами. И это показывает фильм в абсолютно ином свете. Соответственно, отношение фестиваля к твоему фильму тоже меняется. Когда за тобой стоит твоя страна, то это сразу чувствуется. На контрасте, если работу представляет только режиссёр, то и картина воспринимается как проходная. Даже можно сравнить наши фильмы с корейскими. Если проследить за историей их кинематографа, то там вся страна десятилетиями работала над тем, чтобы поднять индустрию. Это были огромные вливания, где интерес и усилия были направлены на развитие кинематографа. Корейцы смогли вырастить специалистов во всех сферах кинопроизводства, включая колористов, монтажеров, гримеров, костюмеров и реквизиторов. У нас же академия выпускает только режиссеров и операторов.
О: Что нужно сделать, чтобы казахстанский зритель ходил не только на народные комедии, но и на авторское кино?
А: Я думаю, что в какой-то день зрителю надоест просто смеяться. Тогда появится запрос на более глубокие чувства и переживания. Им захочется увидеть героя, с которым можно себя ассоциировать. Сейчас у наших граждан хватает своих собственных проблем. Естественно, они не хотят видеть ещё больше трудностей на экране. Но я считаю, что уже было пересмотрено достаточно комедий, чтобы зритель начал смотреть разное кино. Это не обязательно должны быть драмы.
О: Вы принадлежите к молодому поколению казахстанских кинематографистов. Что отличает вашу группу от тех, кто начал работать до вас?
А: Я хочу сначала поговорить о технической стороне. Предыдущее поколение работало на плёнку, что уже показывает настоящее мастерство. Они внесли огромный вклад в то, чтобы у нас сегодня появилась отрасль. Им приходилось работать в невероятно сложные времена, поэтому я не хочу преуменьшать их труд. Нас с ними отличают условия, а также темы. Мы в основном поднимаем проблемы политические, экономические и социальные.
О: Если говорить о топиках, то способен ли наш кинематограф на эксперименты в связи с приходом нового поколения? Сможем ли мы уйти от комедий, исторических драм и бандитских историй?
А: Да. Попытки уже есть. Некоторые ребята пытаются снимать фильмы ужасов и триллеры. Однако в основном мы застряли между драмами и комедиями. Поэтому очень не хватает жанрового разнообразия. У нас должна появиться хорошая техническая база, чтобы снимать те же фэнтези фильмы. Не все умеют работать с визуальными эффектами на должном уровне. Поэтому жанровое разнообразие придёт к нам позже. Может, это займёт пять или девять лет. На мой взгляд, мы технически не готовы к массовому созданию фильмов ужасов. Там и своё построение сценария, и драматургия, и монтаж.
Я отсматриваю огромное количество короткометражных студенческих работ. Подавляющее большинство таких фильмов — это драма. То есть нет экспериментальных картин, выходящих за рамки. Нет интересных сценарных ходов. Из раза в раз мы наблюдаем одну и ту же историю. Положение должно меняться на уровне университетов, и тогда уже наша индустрия начнёт трансформироваться.
О: В конце хотелось бы спросить, какие режиссёры вас вдохновляют на создание собственных картин?
А: Из казахстанских режиссёров мне очень импонирует Ерлан Нурмухамбетов и его прекраснейший фильм «Ореховое дерево» (2016). Это красивое и доброе кино. Из классиков мне нравятся Акира Куросава и Федерико Феллини. Из ныне живущих режиссёров я бы упомянула Аки Каурисмяки и его невероятный юмор. Люблю ещё Вонга Карвая и его влюблённость в этот мир. Мне в целом нравится азиатское кино. Хочу выделить мексиканских режиссёров, таких как Альфонсо Куарон и Гильермо дель Торо.
Отдельно стоит отметить Фрэнсис Макдорманд. Её актёрские и продюсерские работы меня невероятно вдохновляют. Я бы мечтала поработать с этим человеком. В её проектах, особенно в коллаборациях с братьями Коэн, можно увидеть ту самую горесть через смех.
Автор: Oraz Kereibayev
