Как в 23 года выпустить альбом, который заткнет за пояс большую часть того, что до сей поры делалось в наших палестинах? Esquire узнал это у музыкальной героини сезона весна/лето-2018 Райханы Мухлис.
4 мая на главных мировых музыкальных площадках была презентована дебютная пластинка Райханы – X-Ray. По звучанию это качественный современный R&B. Если не знать, что автор и исполнительница треков находится в Алматы, то их легко можно принять за работы «фирмачей» – так в музыкантской среде принято называть ведущих зарубежных исполнителей.
Удивительно, но пластинка почти целиком была создана казахстанцами. Слова, музыка, аранжировки, сведение, оформление альбома. То есть пора уже расставаться с мыслями, что у нас не умеют делать хорошо, профессионально, без скидок на провинциальность. Но, и это симптоматично, подобные работы – большая и большая редкость.
Дебютный клип Райханы, кстати, тоже – чисто местный продукт. Музыкальное видео на песню No More вышло спустя месяц после релиза альбома и так же впечатлило многих нестандартностью подхода и масштабом работы – съемки проходили в несколько этапов.
Перед чтением интервью предлагаем открыть альбом X-Ray исполнительницы Raikhana Mukhlis на Apple Music, Soundcloud, Spotify, Yandex Music или VK, чтобы восприятие было более предметным.
– Райхана, скажу честно, у меня, да и многих моих знакомых, которым я ставил X-Ray, возникал вопрос: «Откуда в Казахстане берутся девочки, которые вдруг записывают такой альбом?» Ты где-то этому училась?
– Нет, я просто очень люблю музыку с детства. Я давно писала песни, но нигде их не выпускала. Тогда мне казалось, что я не готова показать свои работы всем – духовно не созрела. (Смеется.) В начале прошлого года я вернулась из Штатов и решила выпустить песню, просто чтобы проверить, что получится. Так появился мой единственный сингл на русском языке «Навсегда». Он очень хорошо зашел у аудитории, что и сподвигло меня работать дальше.
– То есть все, что было потом, это не было выверенным проектом? «Вот сейчас выпущу русский сингл, потом парочку на английском, потом пластинку…»
– Неет! К тому же я всегда писала на английском. «Навсегда» – такая русская попса, то, что я, кстати, не люблю. А альбом, да, это проект, над которым я целенаправленно работала больше года. Но мой первый сингл – это было что-то спонтанное.
– С кем ты работала над пластинкой?
– Тексты я пишу сама, а мои музыкальные продюсеры – в основном это все мои друзья – делали аранжировки.
– Как ты их находила?
– Для меня в первую очередь важно, чтобы человек меня понимал и чтобы у него был взгляд на музыку, схожий с моим. Например, Эльдар Каскабасов (Eldar-Q) – парень из Павлодара, мы познакомились с ним в Интернете. У него очень крутые биты. Друзья постоянно скидывали мне их: «Послушай, послушай, послушай». В итоге мы списались, решили сделать что-то вместе, и он спродюсировал мне сингл Dash и две песни в альбоме – Nightmare и Drug.
Султан Каримов (Farleon) – безумно талантливый парень. Он из Петропавловска, но живет здесь. Мы сделали с ним сингл Satellite, а также Roses, Lonely, Trouble, W.E, Believe в альбоме. Одна песня была спродюсирована мной – RAY. No More, один из первых моих синглов, спродюсирован питерским битмейкером Эдуардом Решке (Airy Music). A Conversation With Myself – моим другом Алибеком Беркимбаевым (ABILEXX), который просто подарил мне этот бит, хотя изначально написал его для себя. Али Есимов спродюсировал трек You Are, Айдос Джумалинов (Strong Symphony) – Free Love.
– Ты говоришь, что все началось довольно спонтанно, а когда ты поняла, что ты – певица?
– Я всегда этого хотела и изначально именно для этого поехала в Штаты. Но так получилась, что я завязла в учебе. Уехав в 17 лет в Нью-Йорк, я окончила там школу – 11-й и 12-й классы. Поступила в Университет Пейс, и было особо не до музыки. Потом я вернулась по личным обстоятельствам в Казахстан. Даже поработала здесь около года по свой профессии маркетологом и возненавидела всю эту офисную среду.
Тогда я решила, что буду делать музыку, тем более, я всегда этого хотела.
– Можно ли сказать, что, уехав на шесть лет в Штаты, ты сформировалась там и как личность, и как исполнитель?
– Скорее, как личность. Я здесь жила всю жизнь с родителями, в достаточно традиционной семье, а в 17 лет попала совсем в другой мир. Нью-Йорк – это как другая планета. Возможно, я сразу не замечала, но сейчас понимаю, что жизнь там очень повлияла на мою музыку и тексты.
– Ты там выступала?
– Может, пару раз. Это были ивенты, которые устраивали мои друзья. Я выступала как-то с Молданазаром, когда он приехал – там мы с ним и познакомились через Кану Бейсекеева.
– У тебя уже были треки?
– Неизданные. Я-то писала всю жизнь. Просто не выпускала ничего до прошлого года.
– Как происходит процесс создания песни?
– Всегда по-разному. Иногда я иду по улице и записываю что-то на диктофон, где у меня миллиард записей.
Больше всего я боюсь, что кто-то украдет мой телефон из-за диктофона. Там такая жесть!
Иногда бывает так: я скидываю мелодию ребятам, если им какая-то идея приходит, они накладывают бит. Иногда они мне скидывают готовый бит. Иногда мы вместе садимся и что-то делаем.
– То есть все твои продюсеры местные?
– Да, кроме Airy Music. У нас есть очень крутая молодежь, просто у нас не умеют с ней работать и продвигать.
– А где делали сведение материала и мастеринг?
– Все здесь. Все сами. Ернар Мырзабай, Миша Ким, молодой звукорежиссер, и мы с Farleon. Мы просто каждый день садились на студии и сводили. Какие-то треки пересводили, какие-то перезаписывали с нуля.
– Почему ты переделываешь трек, почему он может тебе не понравиться?
– Мне много чего может не нравиться. Был период, когда я не хотела выпускать альбом. Мы его закончили, но я пришла на студию со словами: «Нет, мы не будем это выпускать». На меня все смотрят: «Райхан, ты чего?» А я последние полгода ходила на вокал, и очень много что изменилось и в профессиональном, и в личном плане. Я выросла и поняла, что можно сделать альбом еще лучше.
– Ты перфекционист?
– Не везде, но в своем деле, в музыке – да.
– Кстати, сейчас это довольно непопулярная идея, особенно у молодых исполнителей, – выпускать полноценные пластинки. Почему ты решила не ограничиваться синглами или EP (Extended Play – мини-альбом. – Esquire)?
– Потому что я в этом плане консервативна. Синглы, EP – это круто, но я считаю, что любой уважающий себя артист должен выпускать пластинки. И так будет в любое время – и через 20, и через 30 лет. Альбом – это не просто собрание песен, это целая история, body of work.
– У тебя только цифровой релиз?
– Я также хочу выпустить лимитированный тираж винила, потому что это очень связано с концепцией моего альбома. Если ты заметил, в оформлении обложки есть такие детали: проигрыватель, виниловые кругляшки, ножницы.
Думая про название X-Ray – «Рентген», я наткнулась в Интернете на информацию о «музыке на костях» – когда во времена Советского Союза люди записывали самодельные диски на рентгеновских снимках. Это просто взорвало мой мозг!
Мы с ребятами решили все это показать. Именно поэтому на рентгеновских снимках я написала название песен, и эту тему хочу развить на виниловом диске.
– Кстати, о концепции. По твоим словам, альбом поделен на две части.
– Да, название альбома созвучно с моим именем – друзья называют меня Ray, и я решила использовать это. Альбом условно поделен на две части по шесть песен. X – «Экс», это что-то связанное с прошлым, и Ray – луч, что-то более просветленное. Части отличаются в основном текстами.
– О чем ты пишешь?
– Часто мой посыл – свобода и женская независимость. Возможно, потому что многие вещи, звучащие в блоке X, я относила к себе. Я писала тексты от лица девушки, где-то с феминистическим уклоном. Например, Lonely – очень феминистическая песня. Trouble. No More – вообще одна из моих любимых вещей, крик души. Песня о свободе, свободе после отношений. И сексуальные, любовные тексты я тоже люблю. (Смеется.) Для меня очень важен текст. Важно, чтобы люди слушали его.
– Какой фидбэк был на тексты?
– Не все, естественно, понимают. Но мне часто пишут: «Я послушала Lonely и в чем-то услышала себя». Это очень приятно. Часто мне девочки говорят, что любят мою песню Downtown Girl. Ее я писала о себе, о девчонке, которая пытается что-то сделать сама, пробиться в большом мире.
– От иностранных слушателей были отзывы?
– Очень сложно отсюда быть услышанной там. Если ты там, то ты может быть услышан везде. А отсюда – даже если ты супермегапоп-стар – шанс очень мал. К тому же сейчас столько артистов. Сегодня самый успешный проверенный метод – это продвигать себя, чтобы они услышали тебя сами. Отправлять демо-пластинки на большие лейблы – это осталось в 90-х.
– Ты замечала, что один из популярных способов у талантливой молодежи, чтобы стать более-менее заметным, нужно начинать с каверов, нарабатывать аудиторию, а потом потихонечку приучать людей к своему творчеству?
– Да, да, да. Но я не сильна в каверах. У меня с ними нелады.
– Что у тебя с сольными концертами?
– Один был в прошлом году в августе, еще один планируем этим летом. Будет прям шоу.
– Будешь петь под минусы или с бэндом?
– Под минусы, потому что здесь очень тяжело найти музыкантов, которые играют в таком стиле. Но на какие-то вещи я очень хочу привлечь музыкантов, потому что ни разу не играла с группой – во-первых, у меня не было достаточно материала, во-вторых, все так быстро произошло, что у меня даже не было времени этим заняться.
– А что ты слушала в детстве?
– Я всю жизнь слушаю R&B. Мама покупала мне кассеты и диски Мэрайи Кэри, Шаде, Уитни Хьюстон, и они постоянно звучали в машине. Для меня это было самой крутой музыкой, так с тех пор и осталось.
– Кто-то из родителей у тебя связан с музыкой?
– Никто. Моя мама – психолог-логопед, но у нее очень крутой музыкальный вкус. Она с детства мне его привила, и с тех пор мне хотелось попасть в Америку, слушать их музыку, писать ее.
– В электронику тебя не тянет?
– Могу ее немного послушать, иногда экспериментирую с ней, но я все же росла на черной музыке. Еще мне нравится рок.
– Помню, у тебя в треке Drug хорошо слышна гитара.
– Да, мне очень нравится этот характер, хочу поэкспериментировать с ним в дальнейшем. Именно на эту песню я бы хотела сделать лайв. Чтобы рядом стоял гитарист, и, you know – get that shit!
записал Артем Крылов
фотограф Баурджан Бисмильдин
cтилист Айзат Сарсембаев
визажист, прическа Балнур Абдуллаева (@balla_makeup)
нейл-стилист Анастасия Попцова
ассистент Айнур Муссагулова
студия Masterskaya Space
На первом фото – майка, топ, серьги и кольца – собственность героини, брюки Mango @ Asay Zhyrek, пояс Prada @ Asay Zhyrek.
На втором фото – берет, брюки Rasvoa, купальник An C’mon, серьги Out of Almaty @ Asay Zhyrek, браслеты @ Asay Zhyrek.
На третьем фото – майка, топ, серьги и кольца – собственность героини, брюки Mango @ Asay Zhyrek, пояс Prada @ Asay Zhyrek.
