Роберт Дауни-младший прошел путь от номинанта на «Оскар» до заключенного-наркомана, сумел вернуться, начать все заново и стать королем кассовых сборов. Дома в Малибу за ужином он рассказывает свою историю журналисту Esquire Санживу Бхаттаарья.
Когда подъезжаешь к дому Роберта Дауни-младшего, охранник советует припарковаться неподалеку, «вон в том пролете, со всеми остальными авто», затем тебя сопровождает ассистент актера и настоятельно просит разуться, прежде чем впустить в дом. Несколько акров земли, утопающих в зелени, постепенно переходят в пляж с небольшими апартаментами в дальнем конце, раньше там жили конюхи – прежний хозяин держал лошадей. Удивительно, но сам особняк с виду ничем непримечателен. Этот уютный домик в 300 квадратных метров вряд ли будет красоваться на обложках журналов. Это место комфорта , детей и кошек, а также забавного стрит-арта, большая часть которого принадлежит руке французского художника по имени Дран. Если бы не несметное количество обслуживающего персонала, можно было бы с легкостью забыть, что здесь живет звезда. Кинозвезда мирового масштаба.
Не то чтобы я ожидал чего-то грандиозного вроде фонтанов и версальских садов, но все-таки считал, что знаменитости существуют несколько по-другому. Ведь это Малибу, здесь живут мечты. И живет Роберт Дауни-младший, который всего каких-то пять лет назад прошел путь от наркомана и заключенного под номером P50522 до самого высокооплачиваемого актера Голливуда. Только в прошлому году он заработал 75 миллионов долларов благодаря блокбастеру «Железный человек-3», который в прокате собрал 1,2 миллиарда долларов по всему миру. Дауни больше не делит камеру с преступниками, теперь его соседи Рик Рубин, Бек и Джеки Чан. И да, разве Тони Старк тоже не живет в Малибу?
А вот и сам Роберт, стоит в дверях, держа на руках двухлетнего сына Экстона. Выглядит актер просто и аккуратно – в полосатой футболке и коричневых брюках свободного кроя. «Мы все там, присоединяйтесь!» – машет рукой он и бредет в детскую, полную игрушек. В детской перед глазами встает картина семейной идиллии: Роберт и его беременная жена Сьюзен смотрят по телевизору передачу о садоводстве, няня готовит маленького Экстона ко сну.
Сьюзен – продюсер. С Робертом они познакомились во время съемок «Готики» (фильм 2003 года с Холли Берри в главной роли – Esquire), Дауни был сражен наповал. «Она слишком хорошенькая для начальника», – сказал он тогда. С тех пор они и строят свою семейную империю. Сьюзен продюсировала оба фильма о Шерлоке Холмсе с Дауни в главной роли, второго «Железного человека» и комедию «Впритык» в 2010 году, а также вела еще пару проектов, в которых ее муж не участвовал. В 2010 году они создали продюсерскую компанию Team Downey, офис которой находится в Венеции, одном из районов Лос-Анджелеса. Сейчас компания занята выпуском своего первого фильма под названием «Судья», семейной драмы с участием Роберта Дюваля, Билли Боба Торнтона, Веры Фармига и Дауни-младшего в главной роли. Но это не столь важный факт как то, что этот фильм – первое детище их семейной компании. Поэтому я и был приглашен сегодня, в это особенное для них время. «Мы подумали, что этот отличный повод пригласить вас на семейный ужин, – говорит Сьюзен, – ведь наш первый фильм снят на тему семьи».
Сегодня многие голливудские актеры начинают свои производственные компании – Джордж Клуни, Брэд Питт, Марк Уолберг, Бен Стиллер – возможно, потому что этот этап является естественным желанием любого актера начать свой бизнес. Но для Дауни-младшего это нечто большее – новая веха для актера, который смог триумфально вернуться в Голливуд, чтобы отыграть свой второй акт. Классическая история человека, который имел все, потом все потерял, а затем получил вдвое больше – и все это под не иссякающими лучами киносолнца и пристальным вниманием общественности. Когда-то шаблонно названный «величайшим актером современности» после выхода фильмов «Меньше, чем ноль», «Чаплин» и «Прирожденные убийцы», Дауни-младший в конце 90-х просадил все что было можно, позволив наркотической зависимости взять над собой верх. Затем последовали бесконечные реабилитации, судебные тяжбы и в итоге – тюрьма. Но Дауни оказался не их тех, кто позволит себе быть неудачником после головокружительного успеха. Он возвращался постепенно, начиная с таких некассовых фильмов, как «Помутнение», «Как узнать своих святых» и «Зодиак», шаг за шагом создавая свою историю со счастливым концом.Окончательно все встало на свои места, когда в 2005 году Роберт женился на Сьюзен. Его друг Гай Ричи, режиссер фильмов о Шерлоке Холмсе, как-то заметил: «Ничего бы не произошло, если бы не Сюзен. Этот союз стал особенным». Сначала вышел «Железный человек», затем «Шерлок», оба проекта стали мегауспешными или, как говорят в кулуарах, святым граалем Голливуда. Теперь Дауни больше не игрок, а управляющий, он совершил плавный переход от творчества к бизнесу.
Среди историй типа «как взять себя в руки», история Роберта Дауни-младшего должна стать первой главой, потому как его птица Феникс все еще летит ввысь, а на фоне продолжает играть заглавная песня из фильма «Рокки».
Это и есть Робнессанс – сказка, которая никого не оставляет равнодушным.
Из кухни доносится грохот. «Пойдем, проверим, что там!» – вскакивает с дивана Роберт. «Кстати, это Рон, – представляет он шефа. – Он кормил нас на протяжении всех съемок «Шерлока Холмса», а это, поверь, было не просто, ведь чтобы накормить одного Гая Ричи, понадобился целый рабочий день». Он наливает мне кружку холодного рут-бира (крепче напитков в доме Дауни не бывает), Сьюзен перебирается на кухню почитать журналы. Мы садимся в небольшой столовой, по форме напоминающей полусферу, за стол с модульными элементами блокировки, дизайн которого Дауни спроектировал сам. Я сижу с краю, а Роберт прыгает как ребенок с места на место.
«Итак, джентльмены, – произносит Рон, раскладывая перед нами столовые приборы. – В качестве закусок у нас сегодня салат из брюссельской капусты, три вида свеклы, запеченая японская тыква с марокканскими травами под соусом из уксусно-сидровой горчицы».
«Отлично!» – улыбается ему Роберт, а потом поворачивается ко мне и спрашивает: «А теперь умоляю, скажи, что у тебя с отцом сложные отношения».
Фильм «Судья» – это своего рода краткая искусно рассказанная семейная история, которую Дауни-младший придумал задолго до того, как стал героем блокбастеров. В этом фильме его герой Хэнк Палмер, хитрый, болтливый юрист из Чикаго, выступает защитником преступников, потому что, по его словам, «у невинных слишком мало денег, чтобы меня нанять!». Когда умирает его мать, он едет на похороны в свой родной городок в штате Индиана, чтобы вновь встретиться со своей вздорной семьей, которая в юности его настолько раздражала, что он не задумываясь сбежал от них в Чикаго. Его отец (Роберт Дюваль) до сих пор недолюбливает сына, но поскольку страдает от рака и одновременно от склероза и к тому же обвиняется в убийстве, что кажется странным, потому как он проработал судьей у себя в городке более сорока лет, его городской пройдоха-сын может стать его единственной надеждой.
«Все началось с Добкина», – объясняет Роберт, одновременно поедая свой салат. Известный по фильмам «Незваные гости» (2005) и «Фред Клаус» (2007), режиссер Дэвид Добкин принес ему синопсис фильма, и, по словам Роберта, «на мою миссис он произвел большое впечатление». «Сьюзен Дауни! – кричит он жене. – Как долго мы разрабатывали сюжет?» «Два года!» – доносится голос из кухни. «Мы сидели у себя в офисе в Венеции, обсуждали сюжет нового «Железного человека». Как тут Добкин говорит: «Встретимся через пару недель, у меня есть кое-что для вас».
В конце концов у них получился сценарий по качеству под стать швейцарским часам, как говорит Роберт, со звездной актерской командой. Вне сомнений, Дюваль – бриллиант фильма. В одной из сцен герой Дауни находит его в туалете рядом с унитазом в луже рвоты, обделавшимся прямо в штаны, этот человек когда-то был гордым и статным, но болезнь не щадит никого. «Я слышала, что Дюваль сначала отказался от роли», – говорит Сьюзен. «Охотно верю, – отвечает ей Роберт, – очень рискованно браться за роль, где нужно показать себя таким уязвимым».
Герой Роберта, Хэнк Палмер – классическая роль для Дауни, типаж людей, которых он играет безупречно – чванливый, хитрый, изворотливый, сообразительный, беспечный, самодовольный с неоправданно завышенной самооценкой – тот еще экземпляр! С одной стороны, он похож на Тони Старка, с другой – на Шерлока Холмса. В «Судье» есть сцена, где Хэнк Палмер нарывается на неприятности в местном баре после слов: «А где был ты, когда Бог раздавал всем яйца?»
Сегодня мало что осталось от того Роберта Дауни в первые годы его успеха, он как будто растворился в фильмах «Меньше, чем ноль» и «Чаплин», когда играл роли, которые бы никогда не стали сиквелами. Роли, изменившие его судьбу, те, что привлекают все больше публики уже на протяжении долгого времени, вывели на первый план его типичного персонажа – самодовольного повесу. Возможно, это именно то амплуа, которое ждали его фанаты все это время? Кто в наше время не хочет быть таким же остроумным и уверенным в себе? По всем признакам Роберт и есть тот парень. Он так сливается со своим персонажем, что кажется, что ему и играть-то не приходится. «В этом весь он – говорит Джон Фавро, режиссер «Железного Человека» и близкий друг Дауни. – Когда ты работаешь с Робертом, то прослеживаешь его сущность через его игру. Но за видимой чванливостью всегда скрывается ранимый человек. Роберт может блестяще это сыграть. Он человек чувств. Поэтому у него так много близких и преданных друзей. Он быстро располагает к себе людей, что не часто встретишь в нашем окружении».
Сам Роберт настаивает, что характеры его героев никак не связаны с ним настоящим.
«Ты можешь создать свою уверенность, выстроить ее по кирпичикам, как стену, главное, чтобы у тебя было время подготовиться, – говорит он. – И мои биоритмы не отличаются от биоритмов остальных людей: иногда надо поддать газу, а в другой раз дать себе время отдохнуть».
И этот тот парень, рассказывавший в одном своем прошлогоднем интервью о том, как он, будучи школьником, выигрывал марафоны, просто решив, что даже самый сильный атлет не сможет его опередить, или о том, как во время рекламного кастинга он говорил всем пришедшим на него актерам, чтоб они шли домой, так как он уже получил эту роль. «Так это когда было, – улыбается он, – уверен, первые 30 или 40 лет жизни правило «а что если…» частенько срабатывает».
Мы приступили к главному блюду: филе миньон на грибной подушке под соусом бешамель из миндального молока с ореховым гратеном на гарнир. Во время трапезы все ненадолго замолчали, пожевывая стейк и причмокивая от удовольствия. Во время нашего разговора Дауни совершенно не напоминает язвительного альфа-самца, у которого всегда в рукаве припасена остроумная фраза. Он кажется намного добродушнее и доступнее, сейчас он не играет, он по-хозяйски любезен. Но его манера говорить, которая, если к ней привыкнуть, может вскружить голову. Он делает акцент на самом акценте, ставит скобки внутри скобок, и все это сопровождается бесконечным числом незаконченных метафор, шуток, импровизированных диалогов. Когда он заканчивает говорить, никто уже не помнит, с чего он начал.
Его ответ на мой вопрос, повлиял ли трезвый образ жизни на его собранность, мог бы уместиться на нескольких страницах: он включал в себя и реплики Салли Филд из фильма «Норма Рэй» (1979), и сократовские диалоги о высшем добре, фразу «прибить крота» и разговоры про общину амишей, которые я до сих пор не могу понять. А потом он вдруг произносит: «Я – плохой рассказчик!»
«Он – поэт, говорит Фавро. – Его обороты имеют особенный слог. И нам ничего не остается, как подстраиваться под его манеру речи. На экране эта его удивительная особенность придает спонтанность и непредсказуемость его персонажам, что делает его еще более харизматичным».
Фильм «Судья» рассказывает не только историю отношений отца и сына. В этом фильме развиваются действия проекта Пиноккио, где Дауни выступает в роле Джеппетто (отца Пиноккио).
«Это в очередной раз показывает, насколько мы безжизненны, пока нас не оживит благодарность, которую нам подарили родители, – признается Роберт. – Нас делает настоящими то, как мы любимы, и как мы воспитаны».
Детство самого Дауни не раз служило пищей для сплетен. Он рос, погруженный в суровые реалии артистической тусовки далеких 60-х, благодаря своему отцу – Роберту Дауни-старшему, ключевой фигуре в его жизни, человеку ростом 1,9 м, бывшему чемпиону по боксу и многоуважаемому режиссеру андеграундного кино, чей самый известный фильм «Путни Суоп»(1969) ударил сатирой по темам рекламы и расизма. Любовь к Эбби Хоффману и Хэлу Эшби (первый – американский активист, второй – режиссер андеграундного кино – Esquire) заставила Дауни-старшего продать свой лофт в Гринвич Виллидж в Нью-Йорке и переехать в Лос-Анджелес. После развода с матерью Дауни, Элси, он сдружился с Питером Селлерсом и частенько нюхал кокаин с Джеком Николсоном. Роберт-младший был с ним повсюду. «У меня много воспоминаний, связанных с детством, – говорит Роберт. – Одно могу сказать, было здорово! Но все хорошо, когда оно заканчивается. Вчера, во время просмотра «Ночи в стиле Буги», я вдруг вспомнил, как первый раз приехал в Лос-Анджелес навестить отца. Наверное, в каждом периоде времени есть что-то непередаваемо восхитительное, но я уверен, это во мне говорит эта дрянная ДНК, романтизирующая каждое препятствие, о которое я набил себе кучу шишек!»
Одна из таких шишек, как вспышка в памяти – отец впервые дал ему покурить марихуану, Роберту было 9.
Этот момент стал одним из определяющих в жизни Дауни-младшего, будущего наркомана. Но он не стремится принимать все так категорично. «Во-первых, конечно, я был очень молод, – вспоминает он. – Но важнее всего то, что нет единой формулы для всего. Ты, наверное, знаешь эту поговорку: «Если ты постоянно крутишься у парикмахерской, рано или поздно тебя подстригут». Сегодня же ты можешь сказать: ну теперь у нас есть хотя бы один пример того, как это стало идеальным рецептом для грандиозного успеха и личного удовлетворения. Если бы всего этого не произошло в моей жизни, не знаю, смог бы я быть таким счастливым сейчас. Просто не пытайтесь повторить это».
После развода родителей Роберт переехал к отцу, учился в одной школе в Санта-Монике с Эмилио Эстевесом, Чарли Шином и их братьями и сестрами. В начале 90-х его карьера казалась оглушительно успешной – номинации на премию «Оскар» за фильм «Чаплин» и признание коллег. Но все это время прошло в наркотическом тумане, и в конечном итоге пагубная зависимость взяла верх. Сначала был случай, точь-в-точь описанный в сказке про Машу и медведей, когда его нашли спящим в постели соседского ребенка; потом он явился на прослушивание к режиссеру Майку Фиггису босиком с торчащим из сумки пистолетом; а еще позднее был обнаружен голым и под галлюциногенами в своем «порше».
С 1996-го по 1999 год Дауни то получал условный срок, то отсиживал в тюрьме. Сразу после получения «Золотого глобуса» за роль в сериале «Элли Макбилл» в 2001-м у него произошел рецидив, а чуть позже налоговые службы забрали все его сбережения. За этими событиями последовал очередной арест за хранение кокаина. В 2003-м перед Днем независимости Роберт остановил машину перед «Бургер Кингом» на набережной и выкинул все наркотики в море. На тот момент ему было 38 лет.
Мне хочется расспросить Роберта про трудные годы, но я пока не нашел подходящего момента. Мы перемещаемся на кухню к Рону и Сьюзен, чтобы закончить наш ужин необычным десертом – мороженым, взбитым с персиком и базиликом. Прямо на кухонном столе стоит большой пластиковый бургер, подарок от «Бургер Кинга» за то, что их бренд использовался в «Железном человеке». К бургеру еще прилагалась карта почетного гостя, дающая право пожизненно питаться в сети кафе «Бургер Кинг» бесплатно, но она где-то затерялась. «Иногда некоторые вещи так важны, что ты прячешь их, чтобы никто не смог найти». Что подтолкнуло его в тот день у «Бургер Кинга» начать все с чистого листа? Были ли это амбиции? Режиссер фильма «Чаплин» Ричард Аттенборо как-то сказал ему: «Однажды, твои амбиции пересилят все остальное и поставят тебя на истинный путь». Дауни пожимает плечами: «Нет единой формулы ни для чего. Это как слушать одновременно несколько басен, которые перекрывают друг друга. Но если включишь только одну, может быть, она послужит для тебя хорошим уроком. Хотя… – посмотрев c приподнятыми бровями на Сьюзен, спрашивает ее. – Я не знаю, Дауни, у меня много амбиций?» Сьюзен смеется. «Да! Но в хорошем смысле. Это касается не только его карьеры. Сейчас он хочет создать центры для молодых талантов, бесплатные, разумеется».
Возможно, Сьюзен играет здесь ключевую роль. Роберт заявляет, что именно она помогла ему завязать с наркотиками. И между ними существует особая связь. По словам Гая Ричи: «Это именно тот случай особенного брака, когда они, будучи достаточно независимыми, умеют гармонично существовать при разных полярностях».
Я спрашиваю Сьюзен, как у ее супруга получилось начать жить заново, на что она отвечает: «У него получилось изменить свою судьбу. Роберт живет по зову сердца и плывет на волнах, которые относят его на риф эзотерических обобщений и размышлений, без конкретики. Он никогда никого не обвинял в том, что с ним произошло. У него много друзей и духовных наставников, которые помогли ему выкарабкаться, среди них Ричард Аттенборо, Джон Фавро, Гай Ричи, Уинг Чу Сифу, его учитель по восточным единоборствам». Одним из главных поворотных моментов стал тот, когда он осознал, что к своим 40 годам не сделал ни одного реально кассового хита. Несмотря на это, он гордится своими фильмами, которые провалились в прокате «Меньше, чем ноль» и «Поцелуй на вылет», хотя, конечно, разочарование постепенно нарастало.
– Когда долгое время не получаешь отдачи… – начинает он, но замолкает, не закончив фразы.
– Значит, ты мечтал о коммерческом успехе?
– Конечно, но чтобы победить, нужно играть. Иначе странно мечтать о победе, это ни к чему не приведет. В наш информационный век все быстро появляется и так же быстро исчезает, но след все равно остается. Это я к тому, что необходимо постоянно быть на виду и работать.
Дауни не сыграл ни минуты во время прослушивания на главную роль в «Железном человеке». Он был настолько готов, что поставил пред собой цель разгромить всех конкурентов. И это сработало. Он и Фавро создали машину по производству денег, за которой последовала его звездная роль в «Шерлоке Холмсе». Как говорит Ричи: «В спину ему подул теплый попутный ветер».
– Я рад, что период танцев на краю пропасти уже позади. Поверь мне, Сьюзен такого насмотрелась! Когда я решил начать жить заново, во мне было столько запала, как ни в ком другом. Но потом… Представь себе, что матч закончился, толпа покидает стадион, дворники убирают мусор, а потом и они уходят. Завтра будет другой матч, но ты в нем уже не участвуешь. Вот где был поворотный момент. Хотя и он был лишь одним из многих. К слову, у меня нет комплекса самозванца по этому поводу. И я не считаю себя более значимым, чем кто-либо еще. Это как, почему бы и не я?
– Что для тебя значит титул «самый высокооплачиваемый актер Голливуда»?
– Для меня это значит только одно: и это пройдет. Кому будут интересны эти цифры в «Форбсе» в следующем году? Конечно, я хотел бы еще пару лет побыть на вершине, перед тем как уйти в небытие. Существует одно мудрое высказывание: «На той единственной вещи, которую мне пришлось отпустить, есть царапины от моих ногтей». Я представляю себя чемпионом мира по боксу, держащим кубок в руках, который кричит свои соперникам: «Сначала попробуйте отнять это у меня!»
– Так значит для тебя это просто соревнование?
– Конечно нет. Но те парни, которые не хвастают своими достижениями, всегда делают работу за других.
До «Железного человека» никто и подумать не мог, что Дауни-младший станет звездой мейнстрима. Он вышел из мира андеграундного кино, в котором работал его отец. Возможно, в период его славы после успеха фильма «Чаплин», он мог бы перейти в ряды «серьезных актеров», как Дэниел Дэй Льюис или Шон Пенн. Его первые фильмы после выхода из тюрьмы как бы означали, что он все больше отдаляется от независимого кино с его ничтожно малой аудиторией.
И все же Дауни считает, что своим кассовым успехом он обязан инди-корням. – Я вырос в среде андеграунда, учился у своего отца, варился в этом много лет. То, чем мы занимаемся, и то, как мы это делаем, определяет нас. Поэтому в каждом своем фильме я стараюсь разбавить коммерцию ноткой андеграунда, это и есть мой вклад в индустрию развлечений.
Вот почему «Железный человек» получился таким свежим глотком воздуха , в котором присутствует игривый независимый дух. Невозможно не заметить творческую борьбу между личностью Дауни-младшего и его ролью супергероя, между его иронической сущностью и серьезным и подчас банальным образом супергероя, созданным комиксами.
Он часто цитирует своего отца, упоминая одного из самых смешных своих персонажей – Кирка Лазаруса из комедии «Солдаты неудачи» (2008).
– После «Железного человека», у меня было шесть недель отпуска перед съемками «Солдат неудачи». Помню, сижу у себя в квартире на Гавайях, жду, когда меня полностью покрасят в черный цвет, и думаю: «Неужели я все провалю? Ну уж нет! Я не растеряю свою уверенность! Это дань уважения Путни Суопу, это дань уважения моему отцу».
Лазарус также доказал всем вокруг, что Дауни обладает мощной силой импровизации. Хотя те, кому приходилось с ним работать раньше, згали это давно.
«Мы часто обедали вместе во время съемок «Шерлока Холмса», – вспоминает Гай Ричи. – И Роберт постоянно веселил нас, представляя себя в роли стэндап-комика. Он был неподражаем, пародируя различных персонажей. И порой казалось, что он был где-то далеко, а его тело выполняло роль медиума, через которого проходили разные личности. Частенько он изображал Лазаруса, этого наглеца из Нового Орлеана. Мы не могли есть от смеха. Он гениален!»
Он редко учит свои партии, прописанные в сценарии. Он побурчит, похитрит и перепишет все на свой лад. Джон Фавро понял, что с этим ничего не поделать, нужно просто принять. «Если у него возникает какая-нибудь идея, то мне ничего не остается, кроме как быть мальчиком на побегушках и просто делать то, что он просит», – говорит Джон.
Ричи видит как плюсы, так и минусы в импровизационной доблести Дауни-младшего: «Обычно с этим проблем нет. Но не всегда! Иногда он хитрит. Все это, конечно, исходит от желания сделать свой текст лучше. Иногда мы рвем сценарий на части и переписываем все заново. Но так не может продолжаться вечно».
Тем не менее никто ни на кого не злится. Дауни умеет ладить с людьми.
«После съемок первого «Шерлока», я решил, что он один из моих лучших друзей, – вспоминает Ричи. – Он помог мне пережить развод. В любом случае, я бы не хотел с ним ссориться, потому что вид у него такой, что он и врезать может!»
Теперь вы и сами можете представить, как сильно отличаются друг от друга фрагменты жизни Роберта Дауни-младшего. Снова и снова он и его партнеры по фильму играют свои роли так, как будто это их жизнь. Во время съемок первого «Железного человека», когда Гвинет Пэлтроу открыла для себя его альтер-эго, он сказал: «Это не самая стыдная вещь, за которой ты могла меня застать». А во время съемок третьего «Железного человека» он произнес: «После маленькой вечеринки в афганской пещере я попрощался с ночной жизнью. Теперь я другой человек. Я теперь тот, кто я есть». И даже в драме «Судья» то тут, то там возникают отсылки к его прошлому. Например, когда Хэнка Палмера выгоняют из здания суда, он лишь произносит: «Не в первый раз это со мной происходит».
Глаза Дауни светятся. «Вообще я не пользуюсь никакими средствами, чтобы глаза блестели. Этот блеск даже стал визитной карточкой Тони Старка. А еще мне нравится делать непонимающий вид на комментарии типа «Я не понимаю о чем это вы говорите».
И что самое главное – зрители знают его историю, и поэтому так за него болеют.
Джон Фавро лучше всего это сформулировал: «Тот путь, что он прошел в жизни, очень точно определяет его роль Тони Старка в фильме – тот, кто совершил много ошибок, потом развернулся на 180 градусов и сделал что-то стоящее. Вот что определяет героя. И я думаю, что именно такие истории вдохновляют и поддерживают людей на жизненном пути. Вот почему Роберт объединяет людей».
Становится поздно. Сьюзен ушла спать. Мы остались вдвоем, я и Роберт, плюс два его кота – Д’Артаньян и Полевой Маршал Монтгомери. Мы болтаем в гостиной, попивая эспрессо. Я все еще не спросил его про те ошибки в жизни, которые он совершил, про трудные годы. Каждый раз, когда я близок к этому, он уводит тему разговора в другое русло.
– Дэннис Хоппер давно звал меня на Венис Бич, задолго до того, как мы тут открыли офис. К тому времени он уже не снимался, наверное, лет 10. У него была своя выставка, и он снял свой фильм, но ни одного его интервью не обходилось без вопроса: «А это правда, что вы сняли себя на камеру, когда принимали пейот?». Это был энергичный человек с историей, и это было намного привлекательней, чем то, каким он перестал быть какое-то время назад. Хоппер любил болтать про старые времена. Он их обожал.
– Разве ты не чувствуешь ностальгии по прежней жизни, не скучаешь по той беззаботности?
– На самом деле нет. И чем больше я отдаляюсь от прошлого, тем больше мне нравится то, как я живу сейчас. Потому что то, что я делал раньше – образец того, как не надо проводить свои дни на Земле. Было ли это здорово объедаться грибами и кататься по двору у друга в Топанге? Да, конечно было. Но я здесь не для этого. Я ни о чем не сожалею, и я не закрываю эту дверь навсегда. Но понимаю, что сейчас у меня настоящая жизнь, дети, любимое дело. Каждую ночь я кладу голову на подушку и мне не надо ни у кого просить прощения. Это чувство того, что ты все делаешь правильно. Вот так я хочу жить.
– А что насчет тюрьмы?
– Тюрьма – это метафора жизни.
– Но ведь для тебя она была реальностью.
– Многие из нас живут метафорами. На самом деле, это было логической цепочкой событий, я вполне осознавал, куда это все ведет. Видел это и старался избежать худшего, не меняя своих главных принципов. Это все равно что говорить: «Я люблю свою жену, но это не мешает мне спать с горничной».
– Было ли это преобразующим фактором?
– Многие скажут тебе, что попытки государства наказывать, чтобы исправить человеческие недостатки, не приносят нужного эффекта или вовсе бесполезны, пока это это не совпадет с твоим личным озарением. Я вот сижу здесь, и мне даже не хочется покурить травы. Одними из самых ужасных периодов в моей жизни были те, когда я сидел в тюрьме. Каждый раз, думая о косяке, я вспоминаю и об этом. – Серьезно?
– Я не шучу. На самом деле. Я очутился в этой ситуации, зная, что я не должен был там находится. Я задницей ощущал, что не должен был здесь.
– Я просто не могу понять, как ситуация, когда ты сидишь за решеткой, может не иметь значения?
– Обьясню. Многие думают, что их прошлое останется с ними навсегда, как шрам или увечье. Я же хочу прийти в суд и поблагодарить судью Миру, которая меня посадила, и сказать: «Чем я могу быть полезен Муниципальному суду Малибу?» Но знаешь что? Муниципального суда Малибу больше нет. Он больше не существует. Вот в этом вся жизнь!
– И в этом ты видишь решение проблем?
– Ты разыгрываешь этот грандиозный сценарий в своей голове, типа «у меня есть план», собираясь замкнуть цепочку событий. А Вселенная тебе отвечает: «Какую цепочку? Та, что была когда-то, уже ничего не значит».
Он противится каждой простой интерпретации своей жизни. Тот косяк, что впервые в детстве дал ему отец, не стал причиной его наркомании. Амбиции не подтолкнули его бросить наркотики. Тюрьма не стала для него психотравмой.
Дауни-младший, возможно, и имеет этот багаж за плечами, но он прекрасно понимает, что его жизнь слишком сложна, чтобы заключать ее в рамки жизнеописания. Она полна вопросов, на которые нет ответов.
Сейчас, в свои 49, он переживает восхитительные моменты. Опираясь на свой возраст, полностью принимает свое прошлое и ясно видит будущее. Имея за плечами более 80 фильмов, второй брак и достаточно денег, чтобы никогда о них не заботиться, по-иному расставляет приоритеты, равняясь не столько на себя, сколько на других. Были времена, когда он мог взглянуть на проект и подумать: режиссер выиграет от этого фильма, все остальные просто декорация. Теперь он сам продюсер, ему не нужны приглашения, чтобы петь дифирамбы Дэвиду Добкину. «Я просто рад, что у меня есть возможность помочь другим людям приобрести опыт, это убивает во мне все личные амбиции».
Поэтому он и будет рьяно продвигать свой новый проект «Судья». Это занятие ему по душе: он любит ходить на ток-шоу, красоваться на красной дорожке, общаться с фанатами. «Мой агент скорее всего уволит меня, но я пообещал Говарду (Стерну), что буду приходить к нему на программу, каждый раз, когда будет выходить мой новый фильм».
В то же время он уже думает о новых проектах, необязательно связанных с киноиндустрией. Ему не нравится слово «наследие», но именно об этом он сейчас думает. Это измеряется тем, как далеко он зашел. «К чему все это сводится? Я получил свое. Может быть, вы услышали обо мне. Ньюман сделал свой шаг. К чему я это говорю – у меня тоже он есть. Этот шаг. Вот о чем я думаю». Он пожимает плечами.
Фотограф Том Крейг
Перевела Елена Тлеуленова