Еще в школе я начал складывать слова в рифму, писать стихи. В своем первом стихотворении «Я крутой» иронично высмеивал себя, используя форму «я крутой», а затем противопоставлял ее. Смешно, я выложил это в сеть, и спустя месяц ко мне обратился мужчина с новостью о том, что я выиграл в его конкурсе 100 тысяч тенге. Как оказалось, на тот момент у него вышла песня «Я крутой» и он устраивал конкурс… Иронии в его песне не было, поэтому я не стал делиться с ним, что в конкурсе не участвовал. Просто забрал приз.
Я перестал заниматься кино, хотя еще в университете написал пару синопсисов, по которым хотел бы в будущем снять что-то. Одна история создана по моим воспоминаниям: «Лето, когда бог стал человеком» — про городского казахского мальчика, живущего в ауле со своими чеченскими братьями.
Тот театр, который я знал, стал невозможным для меня. Я ищу новый, где «я», живущий в Алматы, встретится с «я» вездеживущим.
Рэпер и сал-сері ловят воду с одного колодца, поэт же является ведром, из которого они оба выпьют.
Каждый человек — поэт/охотник. Он выходит охотиться за историей, порой приносит мясо большого зверя, порой какую-то дичь. Ее мы сегодня и потребляем за большим пластмассовым столом.
Я ненавижу копирайт, копипаст, они безлики. А нам нужны лица, личности, голоса.
Очень хочу, чтобы подрастали те, кто за себя ответит сам, а если не найдет ответа, задаст вопрос миру.
Я за общество личностей, персонажей. Государство всячески обезличивает проблемы, историю, с этим и хочется бороться.
Слова на языке сами появляются. Я чувствую гармонию меж букв, я читаю это в потоке.
Развиваю в себе понятие моментальности. Учу себя писать, не задумываясь о происходящем. Будто сторож в бизнес-центре, я все слова и чувства, вошедшие в корпус, обязываю расписываться в моем любовном журнале.
Если сижу и выбираю рифмы, подбираю смыслы и слова, то это уже не я, а та конструкция, которую мой мозг выстраивает для отчетности перед шефом-обществом.
В холоде мысли более трезвые.
В Костанае открыто мое радиополе. Ко мне приходят мысли, музыка, будущее. В Алматы я уже это дорабатываю, живу на это. Можно сказать, Самрат в Костанае работает, а в Алматы на это живет.
У меня есть шкаф для слов и шкаф для звуков. Туда я их запихиваю и запихиваю, пока шкаф не станет полон. Когда шкаф забивается, я начинаю генеральную уборку. Стою у зеркала, подбирая подходящее друг другу.
Чем больше живу, тем меньше экспериментирую. Я все еще блуждаю по степи в поиске своей дороги. В конечном итоге, какой стиль бы я ни выбирал, ледяной или горячий, он все равно должен обжигать мое сердце и выпускать его из тюрьмы.
Можно в принципе читать только стихи Иегуды Амихая, больше ничего не надо.
В казахской музыке ничего менять не хотел бы, она прекрасна, но добавление своего тембра — одна из задач.
В своей практике я непостоянен. Изменчив. Мне трудно делать что-то одно ежедневно, поэтому ухожу и возвращаюсь с новым взглядом на старое. Вижу в нем то, что заложил в начале, но не смог в силу замыленного взгляда узреть.
Ранее я был отшельником алматинских улиц, боялся оставаться дома один. Мой преподаватель мог не застать меня на репетиции, но встретить в баре. Оттого и музыка была такая.
Сегодня дом украшен коврами, в нем то и дело гуляют разные запахи, издаются звуки смеха, мяуканья разных видов. Мне спокойно и хорошо. Я благодарен. Слова, музыка, все подчиняются законам любви.
Однажды, когда я закончу рассказывать эту большую историю, какой-нибудь специалист соберет мою музыку и слова в таблицу и сможет правдоподобно рассказать о том, кто я такой и кем был.
Записала Юлия Миленькая
Продюсер Динмухаммед Керимов
Прическа Екатерина Чистюнина
Грим Елена Лищенко
Стилист Сымбат Совет
Одежда USHATAVA
