Трудовые мигранты рассказывают о том, как им живется и работается в Казахстане.
Первый раз я приехала в Казахстан пять лет назад после того, как познакомилась с несколькими казахстанцами во время учебы в университете. Один из них пригласил меня в вашу страну поработать над студенческими фильмами. Я согласилась, мы отсняли более 25 короткометражек, параллельно обучая студентов создавать настоящий короткий метр. Через какое-то время меня позвали вновь – снимать рекламу для Универсиады. Сейчас я прилетела, чтобы поработать со студией ActionLab. Вот так искусство завлекло меня в вашу страну, но возвращаюсь я, потому что здесь по-настоящему наслаждаюсь работой с людьми.
В Казахстане произошли заметные изменения с момента моего последнего визита. Не знаю, насколько это связано с тем, что случилось с Денисом Теном, но у меня такое чувство, что после его убийства энергия в стране поменялась. Люди все еще очень дружелюбны, но сквозь страну словно пронеслась ударная волна.
Я живу в Калифорнии, людей там убивают направо и налево, так просто и так ужасно. Поэтому я вижу нечто замечательное, хотя и несомненно жуткое, в том, что одна смерть стала настолько травмирующим и объединяющим событием для всей страны. Очень надеюсь, что Казахстан не последует примеру США, где перестрелки стали обыденным делом, что люди здесь сплотятся и не позволят подобному случиться вновь.
После каждого визита в Казахстан я вынуждена возвращаться в Лос-Анджелес по одной банальной причине – мне нужны деньги. Я искренне не понимаю, как люди выживают на те суммы, которые они легально зарабатывают в Казахстане. Это вызывает восхищение, но мне бы все-таки хотелось, чтобы в экономике страны было заложено больше финансов для простого люда. Мне кажется, сейчас их недостаточно.
Вместе с ActionLab мы сняли полнометражный фильм No Exit («Выхода нет»), премьера которого пройдет на лос-анджелеcском фестивале Big Mammoth League в Калифорнии.
Сюжет картины родился из истории одной семьи. Мать и сын потеряли отца, и идеей фильма стала неспособность отпустить кого-то, кто давно потерян. Предпосылки истории родились из мира сказок темной стороны: женщины собираются вместе, отрезают части своей кожи и скармливают их детям, чтобы те жили вечно, в конце никто не умирает. И весь фильм зритель находится в напряжении и страхе, но потом ликует от счастливой концовки.
Можно сказать, что я сняла этот фильм от необходимости. Мои студенты рассказали, как сложно снять полнометражный фильм в Казахстане без поддержки влиятельных людей или популярного актера в главной роли. Поэтому я пообещала им собрать достаточно денег заграницей и вернуться, чтобы мы могли сделать этот проект реальностью. Я поговорила с инвесторами, нашла финансы, вложила собственные деньги, и мы начали съемки.
С самого начала «Выхода нет» планировался как проверка боем концепции для телесериала. И мы доказали осуществимость проекта. У нас уже есть договор с одной студией на съемки этой истории в формате сериала, но больше никаких деталей я пока раскрыть не могу.
Я видела много местных фильмов. Не думаю, что в них есть что-то интересное. Они примитивны и поверхностны. И ни в коей мере не передают того, как люди на самом деле живут в вашей стране.
Настоящая жизнь людей здесь намного интереснее, чем то, что показывают в кинотеатрах, и уж точно намного интереснее любой мыльной оперы, идущей по ТВ. Я, например, Алматы люблю больше, чем Париж. И это бывает сложно объяснить. Я пытаюсь донести до моих друзей в Лос-Анджелесе, что Казахстан – это намного больше, чем только GGG, Тимур Бекмамбетов и Димаш Кудайберген. Кроме этой информации люди в ЛА практически ничего не знают о вашей стране. Да и откуда им знать? Вы фактически ничего не рассказываете о себе миру.
А ведь в Казахстане так много талантливых творческих людей! Было бы здорово, если бы у них появился шанс создавать вещи, отражающие жизнь народа. Когда речь идет о мировой сцене, особенно в кинематографе, люди следуют за историями, с которыми они резонируют, и не любят те, которые кажутся искусственными. Проблема казахстанских фильмов в том, что большинство из них ненастоящие, не создают ощущения, что ты смотришь на живых людей.
Мои друзья в Лос-Анджелесе посмотрели «Выхода нет» и были впечатлены, когда увидели азиатов, которые говорят на русском. Это потрясающе. Казахи даже не понимают, как они привлекательны и сексуальны.
Также моих друзей, которые снимались в таких проектах, как «Хор», «Агенты «Щ.И.Т.» и других, поразил актерский талант ребят, игравших в фильме. И это при том, что все актеры в «Выхода нет» не имели никакого профессионального опыта до начала съемок.
Здесь есть студенты, которые снимают классные проекты, но беда в том, что эти работы нигде никогда не покажут. Не существует местного канала, который бы отмечал, скажем, топ-10 лучших студентов-режиссеров и давал им шанс показать свои работы. Было бы здорово, если бы кто-то набрался ума это создать.
Казахстану стоит начать хотя бы с детских шажков развития телевидения. К примеру, запустить контент для молодых людей от 16 до 25 лет, который им бы хотелось смотреть и пересматривать. Я ни разу не слышала, чтобы кто-то из казахстанцев говорил: «О, мне нужно бежать домой, такое-то местное шоу скоро начнется». В основном люди, как молодежь, так и старшее поколение, возмущаются: «Что за х*рней нас пичкают?»
Люди, с которыми я здесь общаюсь, буквально переполнены великолепными мыслями. Особенно женщины, гениальные идеи у них буквально бьют ключом, и они хотят быть услышанными.
Проблема в том, что студии и телеканалы зависят от государства, поэтому свободы слова здесь не существует. И это абсолютно не то состояние, в котором должно находиться искусство.
В один из приездов я пыталась отправить свой документальный фильм, снятый не в Казахстане, на рассмотрение для участия в Каннском кинофестивале. Заплатив 80 евро комиссии и собрав все необходимые документы, что само по себе было морокой, я отправилась в FedEx, где сотрудник заявил, что в его обязанности входит просмотр моего фильма. Он якобы должен убедиться в том, что в фильме нет ничего нарушающего местные законы.
У меня было ощущение, что я взобралась на гору, сходила пешком до Мекки, вернулась обратно, чтобы отправить этот фильм в Канны, а теперь какой-то мудак говорит мне, что у него есть право подвергать меня цензуре!
Фильм не касался Казахстана, все было отснято в США. Просто так вышло, что я находилась в Казахстане на момент подачи заявки, так почему я не могла спокойно его отправить на фестиваль? В общем, дедлайн прошел, и 80 евро были пущены на ветер. Я была в шоке.
Что вам нужно, так это создать творческую коалицию. Найти независимых инвесторов, которые вложат в нее деньги и позволят людям выражать свои мысли. Этот подход сможет открыть доступ к международным платформам, даст возможность отправлять свои работы на Берлинский, Каннский фестивали, предлагать их для американской индустрии кино.
Казахстан – особенное место. И его гражданам стоит понять свою силу и осознать свою значимость, занять свое место в искусстве, бизнесе и других сферах.
Но есть и то, от чего стоит избавляться. У людей здесь непомерное эго. И мне кажется, это довольно просто объясняется. После того как к тебе долго относились плохо, эго обычно начинает разрастаться, порой до неприличных размеров. Республика долго находилась под контролем Советского Союза и была эмансипирована в 1991 году. После чего люди решили, что молодежь должна расти с посылом: мы больше никогда не будем терпеть подобного. И все время искать виновных. Нечто похожее происходило с афроамериканцами. Я думаю, если научиться толерантности, терпимости и осознанию того, что не надо противопоставляться, перестать винить друг друга в ошибках истории, то можно гораздо качественнее жить и работать вместе. Если бы все смогли это понять, то было бы легче двигаться дальше.
Еще одна большая проблема казахстанского общества заключается в мышлении, согласно которому приезжающие из-за рубежа люди лучше и способнее, чем местные. Я попадала в те двери, в которые настолько же, а, может, и более талантливым казахстанцам вход был закрыт, только потому, что я американка. Я нахожу это трагичным и постыдным.
Я всегда говорю своим студентам: «Вам лучше взяться за написание этих историй, прежде чем кто-то приедет из другой страны и напишет их за вас».
Записала Сафия Садыр
Фото Aly Sreij
