Гульнара Бажкенова объясняет, почему отсутствие информации о преступлениях Константина Сыроежкина и Баглана Майлыбаева можно считать судебным произволом.
В один день разные судебные инстанции сообщили, что бывшему заместителю руководителя администрации президента Баглану Майлыбаеву отказали в досрочном освобождении, а китаиста и востоковеда Константина Сыроежкина лишили казахстанского гражданства в довесок к наказанию 10 лет лишения свободы. Вот и все, что мы знаем про двух изменников родины. После приговора суда Сыроежкину прошла неделя, но общественность тщетно ждала хоть каких-то объяснений преступления видного ученого.
Представьте, что 6 марта 1951 года правительство Соединенных Штатов Америки выдвигает против Юлиуса и Этель Розенберг засекреченное от начала до конца обвинение. Суд проходит за закрытыми дверями, никто не знает, что они сделали, в чем именно заключался шпионаж, в пользу какой страны. Их защищает назначенный государством адвокат с правом доступа к секретным материалам, имени которого никто не знает, как и хотя бы примерной фабулы дела. Уже после суда постфактум обществу сообщают, что обвиняемые признаны виновными, приговор вынесен и приведен в исполнение.
Подчеркну, что речь идет о новейшем оружии массового поражения в обстановке нарастающей холодной войны между двумя сверхдержавами, которые представляют два противоположных полюса мира. Это сейчас все кажется понятным и не таким страшным, а тогда свободный мир всерьез опасался тотальной победы коммунизма. Передать Советскому Союзу секрет атомной бомбы в 50-х все равно что в 2015-м подарить ее готовой главарям ИГИЛ. На кону стояла не потерянная прибыль в результате атаки китайских хакеров или итоги президентских выборов из-за взломанной русскими дипломатической почты, а жизнь миллионов людей, да что там, всей западной цивилизации.
Тем не менее представить такой закрытый от начала до конца судебный процесс без объяснения вины подсудимых в США невозможно. Процесс был открытым, и весь мир следил за судьбой супружеской пары, изменившей своим идеалистическим преступлением ход истории.
Секреты каких масштабов сдали «врагам» предатели родины Баглан Майлыбаев и Константин Сыроежкин, что обществу так и не рассказали, что они сделали? Вопрос риторический, потому что дело Розенбергов доказывает, что в природе не существует такого уровня секретности. Необязательно раскрывать всем чертежи атомной бомбы, чтобы сообщить, что ее украли.
Полное отсутствие информации о преступлении приговоренного человека равносильно отсутствию суда. Это не секретность. Это уже беззаконие.
Между «без объяснения причин» и «без причин» стоит знак равенства. Когда вы можете позволить себе бросать людей за решетку и объявлять их изменниками родины, вы просто это делаете. А обществу предлагаете верить вам на слово.
В новейшей истории, включающей в себя двадцатый век я не нашла аналогов новой казахстанской практике. Даже во времена сталинских репрессий шпионские дела фабриковали, но на всю страну громогласно объявляли, что такой-то гражданин работал на немецкую или японскую разведку и занимался вредительством.
Одного из самых успешных политических функционеров нового поколения, в 36 лет ставшего главным идеологом страны, Баглана Майлыбаева первым посадили в загадочных обстоятельствах. Стране так и не рассказали, что он совершил, кому и какие выдал государственные секреты. Вероятнее всего, получателем секретов была союзническая Россия, с которой не хотели портить отношения, но если это на взгляд казахстанских властей оправдывает судебный произвол, а то что происходит, это все-таки произвол, то когда-нибудь жертвой подобной практики может стать любой, в том числе любой из них.
С Майлыбаевым шпионские игры прокатили, общество поверило на слово властям, что он предатель, и вот история повторилась уже с уважаемым ученым. Это значит, что шпионские дела в Казахстане всегда будут проходить примерно по такой схеме. Человек пропадает из поля зрения, через некоторое время появляется туманная, содержащая одни намеки утечка, потом скупое на пару предложений официальное сообщение. И все, был человек, большой государственный деятель или известный востоковед, а стал арестант за номером 64489001.
Это номер самого таинственного узника в истории, получившего прозвище Железная маска. Историки, писатели и философы на протяжении нескольких веков размышляют над тем, кто скрывался под ней, но разве не более существенен вопрос: «За что?»
Королю-солнце – последнему оплоту абсолютизма в Европе, не нужно было утруждать себя объяснениями, и простолюдинам оставалось только верить: наказания без вины не бывает.
Верим ли мы в вину Баглана Майлыбаева и особенно Константина Сыроежкина? Особенно Сыроежкина, потому что он ученый, а не политик и государственный деятель, и сама его деятельность подсказывает, что он мог писать по заказу иностранных фондов аналитические экспертные статьи, обмениваться информацией с зарубежными коллегами и т. д, что спецслужбы могут интерпретировать как измену, причем искренне. Но также гипотетически можно предположить, что ученый действительно злостно, в ущерб интересам родины, работал на иностранное государство по одну или другую сторону заката, за что и поплатился. Почему нет?
Но в том то и дело, что все это не имеет значения. Был Сыроежкин лоббистом иностранных интересов или действительно агентом – вопрос не существенный. Когда вы молча, только на основании собственной воли и силы, заключаете человека на десять лет в тюрьму, вопрос о его виновности или невиновности становится неважным. Вы можете признать его кем угодно в своем закрытом суде фактически без права на защиту и назвать в коротком на пару слов релизе хоть изменником родины, хоть предателем. Но он всего лишь ваша жертва. Бедный, бесправный человек в железной маске.
Иллюстратор Давид Джубаев
