Побывав на кинофестивале в Шарлоттсвилле, немецкая журналистка и писательница Эстер Дишерайт рассказывает, как события 12 августа 2017 года изменили размеренную жизнь городка и как он превратился в символ борьбы с расизмом.
Приезжих в эти дни легко узнать — они несут камеры и двигаются по направлению к парку Эмансипации. Это то место, где, как и во многих других южных штатах стояла статуя генерала Роберта Ли, восседавшего на взвившемся на дыбы коне. Те, кто туда идут, уже ничего не увидят — памятник покрыт черным брезентом и похож на старый потрепанный хлам, который бросили в общественной кладовой с метлами.
На шести столбах — таблички: «Проход воспрещен. Только для персонала». Кто-то наклеил на металлический знак флаеры — рекламу «Африканского барабанного шоу». Рядом — еще одна наклейка: антифашистская акция. Вечнозеленый венок с гравировкой «Ветераны» лежит прямо у подножия черного пластикового брезента: он посвящен солдатам армии США 1830-1861 годов. Гравировка отсылает нас к событиям Гражданской Войны, когда конфедеративные штаты хотели отделиться от страны. Их армией командовал генерал Роберт Ли, который сражался на стороне рабовладельцев. Но войну выиграла Армия Союза, ознаменовав своей победой конец рабства.
Кинофестиваль Вирджиния проходит в Шарлоттсвилле в тридцатый раз. В этом году его впервые посетил известный американский режиссер Спайк Ли: он показывает фильм 1997 года «Четыре маленькие девочки», ленту о расизме и сегрегации. Его присутствие стало знаковым для пятидесяти тысяч жителей города, имя которого после событий 12 августа стало одним из самых популярных хештегов во всех социальных сетях.
После того, как горожане решили, что центральный парк, находящийся в нескольких шагах от главной городской пешеходной зоны, не должен быть запятнан ассоциацией с Робертом Ли — символом рабства, в августе прошлого года в городе разгорелся конфликт. Еще в мае и июле ультраправая организация «Альт-райт» мобилизовала своих последователей приехать в Шарлоттсвилль и опротестовать снос статуи. В августе сотни неонацистов и белых супремасистов, одетых в белые костюмы Ку-Клукс-Клана прошли по улицам Шарлоттсвилля, неся в руках факелы и выкрикивая расистские и антисемитские слоганы.
12 августа Алекс Филдс, придерживающийся нацистских взглядов, въехал на автомобиле в толпу противников демонстрации, вышедших на ответный марш. Многие были серьезно ранены; Хезер Хейер погибла. На углу Уотерстрит и Четвертой улицы в память о Хезер лежат цветы. Позже недалеко от города разбился полицейский вертолет, жертвами аварии стали двое офицеров.
Теперь уже бывшие мэр Майкл Сигнер и вице-мэр Уэс Беллами безуспешно пытались юридически помешать маршу войти в город. Этот дуэт из еврейского и афроамериканского представителей населения выбрал своим курсом демократическую программу в очень либеральном университетском городке, и столкнулся со множеством трудностей. Позже они оба попали под жесткую критику.
Никто в Шарлоттсвилле никогда не думал, что их город станет национальным и международным символом. Парикмахер Натали, переехавшая сюда из Чикаго по любви, рассказывала мне еще в мае месяце: «Есть несколько отпетых представителей крайне правых, которые собираются выйти на демонстрации, но это бессмысленно и они полностью изолированы». Джон С., студент архитектурного факультета, считает, что статуя должна принадлежать музею, но «не стоять в общественном месте. Он был расистом. Почему мы должны иметь памятники, прославляющие расизм?». Впоследствии студенты даже закрыли покрывалом памятник Томасу Джефферсону, который, хоть и был известен своей фразой «Все люди равны», сам являлся рабовладельцем и сделал 14-летнюю Сару Хемингс своей наложницей. Горожане хотят видеть свой город раем, местом, где они, как сказал журналист Джексон Ландерс, могут спокойно отправить своих детей гулять.
Ландерс отвечал за сценарий документального фильма «Шарлоттсвилль: наши улицы», который стал одним из важнейших событий на фестивале. Название фильма относится к слогану движения Black Lives Matter «Чьи улицы? Наши улицы!». Все 1040 мест Парамаунт театра были раскуплены к премьере. За час до начала показа перед кинотеатром выстроилась огромная очередь; в залы пускали через металлодетекторы и после контроля сумок.
Режиссер Брайан Уаймер и Джексон Ландерс снимали фильм на протяжении двух месяцев совместно с журналисткой Натали Якобсен. В нем показаны не только материалы Уаймера, но и кусочки видео, снятые самими жителями города. В итоге команда просмотрела более сотни часов видеоматериалов и провела 30 интервью с очевидцами. Фильм еще находится на стадии производства: показав его, режиссер надеется достучаться до новых участников проекта, которые добавят свои материалы.
Уэсли Харрис, директор кинофестиваля, перед показом объявил, что зрители могут покинуть кинозал в любой момент, что, возможно, посетителям придется позаботиться друг о друге, но руководство фестиваля сделало все возможное, чтобы сделать прокат ленты возможным, чтобы жители Шарлоттсвилля смогли сами писать историю и оценивать то, что уже написано.
Фильм начинается кадрами с правыми экстремистами и группировками правого толка: от расистов, Ку-Клукс-Клана, антисемитов до вооруженных военных и шахтеров Западной Вирджинии, относящих себя к социалистам. Активист антифашистского движения берет слово, потом его сменяют врачи скорой помощи, афроамериканцы и представители конфессий. «Мы готовы умереть» — говорит проповедник перед тем, как группа демонстрантов-антифашистов начинает петь. Кто-то отвечает ему из толпы правых. В зале люди кричат «Нет нацистам!»
На заключительной панельной дискуссии Брайан Уаймер скажет, что он не хотел никого судить. Он хотел знать, что случилось на самом деле, когда и как. Он хотел оставить дверь открытой. Где были отряды полиции? Почему они не защитили людей? Никто до сих пор не знает, какие приказы отдавались полиции в тот день. Дон Гэзерс, член религиозного сообщества, требует наказания сотрудников правоохранительных органов. И он хочет знать, как люди могут защитить себя от подобных вторжений в будущем.
Катрина Тернер из афроамериканского округа несколько раз повторила одно и то же предложение. «Эти белые люди защищали нас» — говорит она, — «эти белые люди нас защищали». Она не единственная на этой сцене, чей голос дрожит. Сара МакКоннелл, радиоведущая и журналист, говорит: «Такие вещи ранят эмоционально и финансово, но было здорово увидеть, что после, в Бостоне, когда «Альт-Райт»хотели выйти на марш, 30 000 людей воспротивились этому».
Автор: Эстер Дишерайт
Перевод Анны Вильгельми и Сафии Садыр
Фото: Эстер Дишерайт
Статья была впервые опубликована на немецком языке в газете tageszeitung, Берлин, 16 ноября 2017 года. Esquire публикует материал с разрешения taz/tageszeitung.
Charlottesville: Our Streets, Brian Wimer and Jackson Landers, 2017, 90 min.
