Директор рекрутингового агентства Салтанат Абильтаева рассказывает Esquire о своем опыте устройства на работу фундаментально религиозных сотрудников.
Женщин в хиджабах вокруг нас становится все больше. Говорят, что дочь, уехавшая на учебу в Малайзию, наверняка вернется назад «покрытая». С ними, мол, специально работают, мозги затуманивают. Отучившись за границей, наши дети возвращаются и пытаются приспособиться к жизни, с одной стороны, казалось бы, домой приезжают, с другой, они уже немного другие. Вокруг этой ситуации много вопросов, меня же как рекрутера интересует прежде всего вопрос трудоустройства.
Несколько лет назад мы искали рекрутера. Супервайзер, как всегда, просмотрела пул кандидатов, отправляющих нам заявки и принесла одно резюме. Оно было замечательное: в бэкграунде – КИМЭП и заграничный вуз, беглый английский. Мы пригласили кандидатку на интервью.
Это была молодая симпатичная девушка. В хиджабе. Приятная, толковая. Рассказала, что отучившись за границей, не может найти работу, не раз пыталась устроиться, в частности, в национальные компании в Астане. Ей звонили сразу же после получения резюме. И моментально отказывали после первого интервью. Объяснения отказов весьма расплывчатые: не совсем подходящее образование, нет опыта работы.
Хотя образование и опыт – как раз те формальные требования, наличие или отсутствие которых даже нерадивый рекрутер запросто считывает уже в резюме. Совсем необязательно приглашать кандидата на собеседование, чтобы понять это.
Причины отказа лежат на поверхности. Казахстан – светское государство, и не в каждой компании приветствуется наличие сотрудниц в хиджабах.
Первопричина такой реакции – страх, предубеждение и политика. Ты не такой, как мы. Ты – другой. Наличие хиджаба сообщает людям о наборе каких-то ценностей, взглядов, привычек, которые отличаются от их. К тому же теракты сыграли свою роль, усилили чьи-то фобии и сделали положение фундаменталистов на рынке труда шатким.
Мы иногда сами не осознаем своих подсознательных чувств.
Не так давно я стояла у витрины в супермаркете и рассматривала продукты, погрузившись в процесс, рассматривая срок годности, производитель, цены… Обернувшись, увидела рядом с собой женщину в черном никабе. Она тоже просто разглядывала товар. Но это было так неожиданно, что я невольно вздрогнула и поспешила отойти в сторону. Потом мне стало неловко от своего нетолерантного бегства, в конце концов, как бы я ни относилась к никабу – довольно странная придумка людей все-таки – эта женщина просто рассматривала товары.
В сотрудницах в хиджабе нет проблемы. Никаб – крайность, это, честно говоря, уже проблема, поскольку не представляю себе эффективного рабочего процесса в такой неудобной одежде.
Как работодатель, могу отметить только один вопрос, требующий решения: практикующие мусульмане читают 5-разовый намаз и им нужно для этого помещение, поскольку два намаза приходятся на рабочее время. У нас такое помещение в офисе было. Влияет это на работу или нет – нужно смотреть индивидуально, если влияет, значит, надо разговаривать, обсуждать.
Если корпоративные мероприятия и разные тимбилдинги не обходятся без бокала вина или пинты пива, то, скорее всего, религиозные сотрудники постараются на них не присутствовать, как минимум, не будут пить. Не проблема.
В нашем случае сотрудница в хиджабе никаких проблем не создала, а совсем наоборот. Девушка несколько лет проработала в агентстве, став профессиональным и эффективным рекрутером. И человеком оказалась приятным. Позже она получила предложение от иностранной компании, в которой работает по сей день.
Но для того, чтобы мой материал был объективным, расскажу и об обратном опыте с религиозным сотрудником, который разрушил другой стереотип: верующий человек – праведный человек, живущий по принципу «не обмани, не укради, не лукавь». Религиозные люди, как атеисты и агностики, имеют разные характеры, иногда очень даже вредные и дурные.
В тот же год мы взяли на работу молодого человека (ах, эта надежда, что в эйчаре когда-нибудь станет больше мужчин). Он не носил бороды, и вообще ничто в нем не выдавало практикующего мусульманина. Но он таковым оказался. Намаз, харам, халяль. Но со временем проблемой стала не его вера, а обыкновенные человеческие качества, которые постоянно давали о себе знать. Как-то водитель по дороге на встречу с клиентом даже признался:
– Знаете, я вчера выходил на перекур с Равилем. Он такие вещи говорил о женщинах и так грязно выражался, что даже мне, мужику, неприятно стало.
Думаю, все дело в том, что вера – не гарантия если не чистоты, то хотя бы порядочности мыслей и чувств. Но и не причина составлять слишком быстрое суждение о тех, кто не похож на тебя.
