Шарип Алниязов, пиар-специалист, 45 лет, Алматы
9 сентября 2001 года я сидел в своей комнате в университетском общежитии в Пенсильвании и изнывал от скуки. Мой сосед-японец уехал на какую-то конференцию. Мартин и Джессика, с которыми я обычно общался, тоже куда-то пропали. Я остался один на один с очередным приступом тоски по дому. И тогда, очень кстати, надо сказать, в моих дверях появился профессор Кришна Даякар.
– А поехали в Нью-Йорк, – предложил он. – Везу туда студентов, могу и тебя захватить.
Я согласился. Тем более что у меня скопилось немного свободных денег, и был знакомый киргиз Айбек в «столице мира».
В Нью-Йорк мы прибыли часов в шесть вечера. Кришна высадил меня где-то в даунтауне, мы договорились созвониться через пару дней, и я поехал на метро до пересечения Бродвея и 103-й улицы в недорогой «Маллибу отель». Расположившись в номере, я скинул Айбеку смс о своем прибытии и пошел прогуляться.
Утром следующего дня – 10 сентября – мы с Айбеком двинулись смотреть статую Свободы. Это мероприятие, включая поездку на пароме, стояние в очереди, покупку сувениров и восхождение на саму статую, заняло у нас весь день.
Вечером на Бродвее мы, по старой советской традиции, решили отметить встречу земляков. Взяли водки и, расправившись с ней уже далеко за полночь, договорились встретиться вновь утром 11 сентября в даунтауне – Айбек вызвался показать мне главные достопримечательности. В предвкушении завтрашней прогулки я уснул.
Проснулся я от воя сирен. Голова после вчерашнего была не на месте. Когда я, сделав над собой титаническое усилие, наконец поднял ее с подушки и посмотрел в окно, моему взору предстало невероятное количество карет реанимации, полицейских и пожарных машин, с сиренами проносящихся в сторону даунтауна. Я вспомнил, что Айбек должен ждать меня в 9 утра у Эмпайр-стейт.
Наскоро приняв душ, я выбежал на улицу и направился в метро. Станция была совсем рядом, но она оказалась закрыта. Вход в подземку был перевязан полицейской лентой. Я вернулся в холл гостиницы, чтобы попросить карту города, так как двигаться предстояло на автобусах и пешком.
Выбегая из номера несколько минут назад, я и не заметил, что в холле возле телевизора толпились люди. Они что-то бурно обсуждали. Шла прямая трансляция CNN.
Говорили о какой-то заварухе в даунтауне. Дым, шум, треск, крики. Это и была ставшая печально знаменитой катастрофа 9/11.
Но тогда, судя по разговорам в толпе, первой всплывала версия об авиакатастрофе. Никто не понимал, что происходит. Забыв про карту, я вышел на Бродвей и пешком пошел в сторону даунтауна.
Сначала, кроме снующих туда-сюда по Бродвею машин специальных служб, никакой паники в городе не ощущалось. Люди, как будто и не знали, что происходит. Вероятно, мой пеший поход занял достаточно много времени, потому что, когда я добрался до Эмпайр-стейт, события уже разворачивались во всю мощь. Навстречу шли люди. Некоторых несли или вели под руки. Ощущалась едкая пыль. Кто-то рядом рыдал. Женщина лежала на медицинских носилках, а парамедики из стоящего рядом реанемобиля суетились над ней, стараясь привести в чувство.
Из толпы, идущей мне навстречу, вынырнул чернокожий парень бомжеватого вида с каким-то пойлом, завернутым в бумажный пакет. Он был пьян и, завидев меня, почему-то заорал: «Куда ты валишь, китайский турист? Все достопримечательности превратились в дерьмо!»
Короче, в тот день с Айбеком я не встретился. Я тщетно пытался дозвониться до него, но связи не было. По дороге я проверил дюжину таксофонов и интернет-кафе. Связи не было никакой. У Эмпайр-стейт меня развернула полиция, и я направился обратно на 103-ю улицу, в свой отель.
К тому времени по CNN уже передавали, что случилась не просто авиакатастрофа, а масштабный теракт. Только теперь я подумал, что и сам мог пострадать от взрывов башен-близнецов, а главное – понял, что весть о событии уже разнеслась по всему миру, и дома, в Алматы, меня, наверное, потеряли. Я даже представить себе не мог, что творилось с моими близкими, которые знали, что я в Нью-Йорке. Отец, сестра и моя будущая жена сбились с ног, разыскивая меня. Они оборвали все телефоны в моем университете, и каким-то чудом нашли меня на следующий день, 12 сентября.
Возможно, та невероятная энергетика, с которой близкие пытались пробиться ко мне, заставила заработать интернет в одной из гостиниц на Бродвее, в которую я случайно зашел, чтобы в очередной раз попытаться проверить почту.
Случилось маленькое чудо: мне удалось зайти в почту и быстро прочитать последнее из сотни непрочитанных писем, которые пришли мне за прошедшие сутки. Это было письмо от моей невесты. Я лишь успел ответить, что у меня все нормально, как интернет снова пропал. Мистика!
Следующие пару дней прошли в поисках путей выезда из Нью-Йорка в сторону моего университета в Пенсильвании. Аэропорт был закрыт, на автобус или поезд попасть оказалось нереально. Только 14 сентября мне удалось добраться до своего общежития на арендованной машине. По прибытии я сразу кинулся проверять почту и обнаружил кучу взволнованных сообщений. Где я? Что со мной? Жив ли, здоров? Письма моих американских знакомых меня искренне удивили.
Два моих профессора просили сообщить, не нужно ли забрать меня из Нью-Йорка на машине, предлагали назвать номер моей кредитной карты, чтобы они могли положить туда деньги, если я нахожусь в затруднительном положении.
Мои соседи Кимиясу, Райэн, Уилл и Саманта, мой приятель Мартин и его девушка Джессика также просили отозваться и принять помощь. Я встретился со всеми ними и поблагодарил за сочувствие и готовность помочь. На меня обрушился шквал вопросов о том, как все было, мы долго обсуждали случившееся. Причем конспиративная версия о проделках ФБР звучала уже тогда. Мне, очарованному Америкой, было дико ее слышать. Но еще больше меня поразила искренняя человечность американцев, готовых помочь едва знакомому иностранцу. Невольно задумался, было бы так в Казахстане? Короче, по прибытии в Пенсильванию меня чествовали как героя с войны. Простые американцы, как мне показалось, очень любят все драматизировать, а еще любят героев, ну совсем как мы лет тридцать назад.
В СМИ в это время история раскручивалась с бешеной скоростью: «Америку атакуют! Америка на войне!», а дальше логичное: «Америка наносит ответный удар!»
Начиналась очередная афганская кампания. Знакомцы мои американские по-разному на это реагировали. Некоторые, в меньшинстве своем, называли это промыванием мозгов, но в общей массе американцы вывешивали флаги на окнах и крылечках, а местные фермеры даже красили лошадей в полоску со звездами. По всему городу курсировали мобильные станции забора крови, к которым выстраивались длинные очереди доноров. Опять же, было бы так у нас?
Парни очень интересовались вербовочной программой, записывались в военные. Было много рекламы морской пехоты. А ко мне стали приходить студенты со всего кампуса и приносить одежду и игрушки – для отправки детям моей страны. До меня быстро дошло, что сработал пресловутый «стан», и они полагали, что я откуда-то, что очень близко к войне, или даже из самого Афганистана.
Тогда я купил карту, повесил на стене, стал объяснять, что у Казахстана даже границы с Афганистаном общей нет, а мне все несли и несли вещи.
Я рассказал про это профессору Денису Дэвису, и он подал мне неожиданную идею – пригласить кого-нибудь из журналистов или режиссеров в университет, чтобы те творчески рассказали студентам о Казахстане. У него на кафедре ТВ на такой случай даже бюджет нашелся. Я с радостью согласился.
Через пару недель в США прилетела группа товарищей: кинематографист, призер Чикагского фестиваля Станислав Чернышев, а с ним моя будущая жена в качестве ученицы. Уж мы постарались тогда во славу Отечества! Нам на все десять дней расписали почти круглосуточные выступления, встречи, дискуссии, презентации и демонстрации документальных фильмов о Казахстане. Студенты загодя на лекции записывались. В кинотеатре, где проходило большинство встреч, был аншлаг. Студенты выстраивались в длинные очереди, чтобы попасть внутрь и задать свои вопросы. На фоне сентябрьских событий интерес к гостям из «стана» был просто бешеным.
Так благодаря спиртному я остался жив в атакованном террористами Нью-Йорке, а о Казахстане в штате Пенсильвания узнали задолго до Бората.
