Гульнара Бажкенова размышляет над плодами киргизских революций, которые оказались общими - и для них, и для братьев-казахов.
В то время как я пишу эти строки, в соседней Киргизии депутаты утверждают кого-то там на должность премьер-министра. Для меня в этом событии примечательным является только тот факт, что этот человек, как пишут местные наблюдатели, в самые горячие дни мятежа 6-7 октября собрал больше всего сторонников на площади Ала-Тоо, и они в результате побороли сторонников других охотников до власти. По-своему, честный способ борьбы за власть, по крайней мере, честнее и прозрачнее, чем грязные выборы.
Что бы ни произошло в Киргизии в ночь с 5 на 6 октября, казахстанцы должны быть благодарны соседям – они в очередной раз преподали нам живой практический урок. За прошедшие 15 лет мы не без пользы для себя наблюдали за бурным политическим процессом у соседей и теперь уже на полном серьезе можем ответить для себя на сакраментальный вопрос: «Вы хотите как там?!». Этот вопрос с характерной интонацией возмущенного изумления исходит от сторонников казахстанской стабильности всякий раз, когда в Бишкеке начинается движняк. В 2005 году гражданам его прямолинейно задавало государственное телевидение, в режиме нон-стоп показывая кадры с горящими машинами и разграбленными магазинами в центре киргизской столицы.
Падение семьи Акаева в региональном масштабе можно сравнить с падением Бурбонов в Европе 1789-го. Для центрально-азиатских народов и их правителей это был примерно такой же шок, казавшаяся незыблемой власть на поверку оказалась ничтожной, стоит только проснуться и разгуляться народному гневу. Значит, и в наших краях можно сломать в головах Бастилию – сообщал нам киргизский опыт. Это позже, во время второго по счету бакиевского свержения стало понятно, что братья-киргизы несколько другие, даром что азиаты и такие же номады, не случайно именно тогда популярность приобрела теория о каком-то особом их происхождении и генетическом коде. Там де заложены бунтарство, неукротимая любовь к свободе и храбрость – редкие качества в наших краях (в сети даже ходила легенда, что во время великой отечественной войны при всей малочисленности киргизов у них было больше героев Советского Союза, чем у казахов и узбеков).
Однако для того чтобы война или революция закончились и закончились благополучно, нужны и другие качества помимо геройства. Сегодня Кыргызстан проснулся другим, написал 6 октября в своем телеграмм-канале Маргулан Сейсенбай, напрашиваясь на ехидную ремарку – в третий раз. Кыргызстан проснулся другим в третий раз. Через пару дней Маргулан был уже разочарован властью толпы – любовь к свободе быстро оборачивается лихой вольницей. А еще через неделю, когда действующий президент Кыргызстана вернулся в Белый дом, а предыдущий президент и его личный враг – в СИЗО, в Казахстане в большинстве своем промолчали.
Величие революции, как говорил Робеспьер, измеряется количеством пролитой ею крови.
Это все-таки надо держать в уме, аплодируя падению чьей-то власти и насылая проклятия на свою. Приветствуя события в Кыргызстане, мы не столько сочувствовали киргизскому народу, сколько примеривали ситуацию на себя. Сейчас, спустя пятнадцать лет после первой и одну неделю после третьей киргизской «революции», спустя полтора года после собственного транзита власти, так и не закончившегося ничем, кроме митингов, коим нет числа, можно честно и без кривляний ответить себе на вопрос: мы действительно хотим как там, или лучше не надо?
Представим, что все было наоборот. В Казахстане – перевороты, в Кыргызстане – непоколебимая стабильность.
Год 2005-й, в Казахстане происходят события, которые назовут тюльпановой революцией в честь цветов, растущих в предгорьях Алатау. Президент и его семья эвакуированы из Акорды на российском военном вертолете. В Астане сформировано коалиционное правительство, в которое вошли Алтынбек Сарсенбаев, Жармахан Туякбай, Ораз Джандосов, Мухтар Аблязов, Булат Абилов, Амиржан Косанов, Мухтар Тайжан, Мухтар Шаханов и другие видные деятели. Возвращается из зарубежного изгнания еще не старый и не совсем позабытый Акежан Кажегельдин.
Пофантазируем на основе объективной данности, что было дальше.
Очень быстро становится ясно, что каждый из этих замечательных людей видит развитие страны по своему – земля, язык, национальный вопрос, нефть и газ, олигархи, семья, люстрация или прощение… – все эти вопросы, как застоявшийся на дне озера ил, поднимает казахская революция и разводит своих вождей по разным углам. Чем дальше, тем необратимей, просто в силу неразрешимой природы этих вопросов, на проживаемом нами историческом этапе по ним невозможен устраивающий всех компромисс.
Худо-бедно проходят выборы, президентом избирают Алтынбека Сарсенбаева, который пытается занимать центристскую позицию. Искусственно подогреваемая оппонентами улица продолжает бурлить. Возникает множество политических партий и движений, за каждой из которых стоят олигархи, члены семьи, еще какие-то силы влияния. По-революционному острым углом встает русский вопрос. Звучит требование объявить русский язык вторым государственным и убрать дискриминационные языковые законы.
С другой стороны, националисты требуют русский вообще запретить. Великая Россия шлет недвусмысленные приветы-заявления. Ситуация становится взрывоопасной, а улица, как разлившаяся река, никак не может успокоиться и вернуться назад в свои берега. Революцию ведь делают не мирные свободолюбивые хипстеры, ее творят руками того самого контингента, что откликаясь на любой кипиш, ездит громить села нацменьшинств.
Через год после революции в феврале 2006-го на президента совершается покушение…
Отзеркалить ситуацию, казалось бы, несложно, советское определение «братские народы» применительно к казахам и киргизам наполнено смыслом – тут общая история и культура бывших кочевников, одна религия, родственные языки. И я начинала эту фантазию-перевертыш с гипотезой, что у нас все было бы также как у соседей, однако логическая последовательность событий говорит о том, что было бы много хуже. Ставки выше, больше денег – больше крови. Общество, страна сложнее устроены. И еще много других причин, которые надо иметь в виду, привычно приветствуя и прославляя очередную революцию у соседей. За пятнадцать революционных лет мы поняли, что они с их восхитительно-отчаянной диковатой храбростью, совсем другие и готовы даже умирать за украденные на выборах голоса. Теперь осталось понять: а мы точно хотим, как там, или того хуже?
В одном мы с киргизами пришли бы к одинаковому результату, и в этом можно быть уверенным, раз мы пришли к этому и в реальной, а не перевернутой с ног на голову истории. Пройдя разными дорогами, две страны, два народа имеют одинаково высокую коррупцию, грязные выборы, нечестные суды, вороватых чиновников и полицейских. Здесь семья, там – семьи, а что хуже – вопрос дискуссионный.
Если в храбрости и мужестве мы киргизам сильно уступаем, то в остальном мы ничем не лучше и не хуже.
Не случайно в самом громком за историю коррупционном скандале Кыргызстана главный фигурант имеет казахстанский паспорт. И сюжетные перипетии очевидно уголовного дела, так и не дошедшего до суда, постоянно пересекают киргизо-казахскую границу сквозь одну на всех дырявую таможню.
Что интересно, и в том и в другом случае оправдан вопрос: а зачем тогда? Зачем в воротах Белого дома умирали люди? Зачем были годы абсолютной власти и застоя, если вот это все? Но в последнем случае мы теперь знаем ответ, что, осквернив сакральные стены Акорды, пробежавшись грязными ботинками по ее мраморным лестницам, ничего не изменишь. Этот ответ дали нам киргизы, заплатив стабильностью, благополучием и жизнями. Мы должны быть благодарны им за это. То, что в Казахстане в тот момент когда в Бишкеке толпа брала штурмом Белый дом, финансовая компания выходила на мировое айпио, есть и их заслуга. Казахстанская власть что-то поняла для себя и начала меняться не в транзитном 2019-ом, а в революционном 2005-ом. Да и сам транзит приблизили они, мятежные и неукротимые, не похожие на нас соседи.
Революцию задумывают идеалисты, делают фанатики, а пользуются ее плодами мерзавцы. Историк и писатель Эдвард Радзинский не устает дополнять знаменитое выражение словами: вы забыли главного революционера – власть! Это власть готовит и делает революцию.
