За долгий XX век Казахстан неоднократно становился приютом для различных переселенцев – от жертв сталинской диктатуры до колхозников, прибывших для освоения целины. Не утратила привлекательность страна и во времена своей независимости: многие переезжают сюда в поисках новой жизни и нового дома.
Всего за год Казахстан пережил две волны переселенцев из России. Первая состояла из людей, несогласных с развязанной российским правительством войной – они уехали практически сразу после ее начала. Вторая же началась в сентябре, после объявления в России так называемой частичной мобилизации. Стендап-комик из Казани Виктор Копаница оказался в Алматы где-то между ними, в мае, успев провести некоторое время в Бишкеке. Сейчас он активно учит казахский язык, делится своими успехами на выступлениях и надеется, что ему одобрят заявку на ВНЖ. Своей историей он поделился с нами.
Я стендап-комик из России. Уже примерно восемь лет я занимаюсь этим. Пытался попасть в какие-то популярные проекты в начале своей карьеры, но потом, когда понял, что с ними мне вообще не по пути, стал андеграундным парнем.
Родом я из маленького поселка Сосновка в Кировской области. Прожил там до семнадцати лет, потом уехал учиться в Ижевск. Удмуртия – это тоже моноэтническая республика, там живут удмурты, их язык относится к финно-угорской языковой группе.
Потом меня забрали в армию. Не то чтобы я сильно туда стремился. Отслужил в российской армии и остался после этого на Урале, рядом с местом службы. Пожил на Урале, в Екатеринбурге, после чего переехал в Казань – к открытию стендап-клуба. Так там я и остался на три года. Из Казани я сначала на два месяца перебрался в Кыргызстан, а потом уже в Алматы.
Я принципиально не переезжал в Москву последние годы, хотя были предложения. Хотел развивать стендап в регионах. Ратовал больше за остальную Россию, потому что все бабки и талантливые кадры уезжают у нас в один город. Мне очень было лестно осознавать, что в какой-то момент мы с ребятами смогли сделать стоящее стендап-движение в Екатеринбурге, смогли открыть стендап-клуб в Казани.
Из-за того, что меня не было в телевизоре, я всегда был комиком с активной гражданской позицией. А переехал я из-за того, что в какой-то момент уже не смог мириться с действиями моего правительства. Дал последние концерты, и мы с женой уехали в Кыргызстан. В кармане у нас была тысяча долларов.
Долго на эти деньги, конечно, не прожить, но у меня еще была удаленка. Я умудрился набрать там, и подписчики накидали заказов. Кому-то монтировал видео за деньги, где-то выступал – и ничего, справились. Спасибо всем, кто был подписан на меня платно на всяких сервисах типа Patreon. Деньги не колоссальные, но сильно выручают сейчас.
Так уж вышло, что я повидал настоящую Россию: ту, про которую не принято говорить. У нас есть один выставочный образец города, это Москва, его всем показывают. И вот как будто бы Россия – это он на самом деле. Но Москва – это вообще отдельное государство, которое не похоже на остальную Россию. Поэтому, когда начали приходить новости о том, что солдаты воруют какие-то вещи личные у людей, типа стиральных машин, меня это не удивило.
В последнее время в России я чувствовал, что мы отдалились друг от друга. По крайней мере, в моем окружении так было. Мы действительно каждый закрылся в своем мирке. Я думаю, что это сейчас очень сильно препятствует изменениям, потому что мы стали жить таким образом, что «меня лишь бы не трогали».
И меня больше всего расстроило, что мы все не смогли объединиться в первые же дни, когда война началась. Я выходил на площади, и мы стояли там: человек пятнадцать, окруженные десятками ментов. Да, Казань – это не Москва и не Питер, так что я понимал, что не будет огромных протестных масштабов. Но я думал увидеть хоть какую-то солидарность, хотел найти людей, которым тоже не наплевать. И я увидел их очень мало.
Когда я позже заехал в Казань забрать кошку, я увидел там огромные плакаты по всему городу типа «Вступай в полк Алга». А на жилищном комплексе в центре города ночью включается подсветка в виде буквы Z. Казань прямо торопится показать, какие там все суперлояльные. Не знаю, как так вышло. Какая-то самобытность теряется у целой республики, в которой, вообще-то, есть доминантный этнос и которая могла бы быть более независимой.
У них, правда, деликатная ситуация в отношении российской власти, потому что давняя история идет с суверенитетом. В девяностых годах, кажется, был разговор о том, что они могут вообще отсоединиться, но их будто бы смогли уговорить.
Слушаешь аналитиков, а они все говорят: «Ну ждем, пока Якутия, пока Татарстан предъявят свои права на то, чтобы отсоединиться». И, вероятно, чтобы избежать потенциального конфликта, они, наоборот, показывают, смотрите, какие мы лояльные. Мне кажется, это злую шутку может сыграть.
В Алматы нас очень хорошо встретили. Мы подумали и решили остаться. Если сравнивать Алматы с Бишкеком в плане стендапа – там чуть меньше возможностей выступать комику. А чтобы наработать материал, который точно будет хорошо заходить на разную публику, выступать нужно много. Большое количество выступлений и стало для меня решающим фактором.
В центральноазиатских республиках, когда ты общаешься с людьми лично, возникает ощущение толерантности, если можно так выразиться.
Честно, никогда в жизни меня в России ни разу никто так не встретил. Я здесь три месяца вообще жил бесплатно у одного местного парня, моего подписчика. Он меня поселил в трехкомнатную квартиру в центре, рядом со стадионом, у него эта квартира была на продаже.
Мне не пришлось как-то сложно обживаться, привыкать. У меня жена татарка, она более традиционных взглядов. Я немного жил в Татарстане, успел ознакомиться, понять, какие могут быть отличия, и поэтому не скажу, что испытывал проблемы. Сейчас учу казахский.
Выделываться я не стал. Сходил в разговорный клуб Batyl Bol два раза – очень крутая инициатива. Ребята просто бесплатно учат людей, это круто. Но я понял, что для того, чтобы мне быстрее заговорить, все-таки лучше заниматься с репетитором. И я просто плачу одной девушке. Она меня учит, у нее своя методика. Она мне скинула учебные материалы. Мы делаем с ней задания, учим слова. Я так понял, что эти материалы эта девушка сама насобирала из каких-то других разных источников, скомпилировала в какие-то таблицы. Я вот их смотрю, читаю и учусь.
С кем-нибудь в бытовой жизни на улице разговаривать на казахском я пока жестко стесняюсь. Мне тут уже напихали в комментариях за то, что два слова употребил в монологе и что-то сказал неправильно. А еще в предыдущем монологе «Токаев» несколько раз правильно назвал, но один раз скатился на русское произношение. У нас «о» меняется на «а». Просто у нас так язык работает. Я сказал «Такаев» – так меня всем Тик-током потом подкалывали. Я жестко стесняюсь. Пока не буду уверен в каждом слове, вообще ни с кем не заговорю.
Если честно, все эти приколы про русских – они по большей части из Интернета. Я клянусь, за полгода ни разу в быту не встретился ни с чем таким. Есть, наверное, какие-то люди – просто потому что какой-то процент шовинистов может быть даже в самой прогрессивной стране. Но в быту казахстанцы гораздо приятнее в этом смысле, то есть никто не будет на тебя кидаться, если ты ведешь себя достойно. А я стараюсь вести себя достойно, стараюсь уважать личное пространство людей, стараюсь уважать людей и ни разу пока что не встретился ни с какими проблемами.
Есть большая проблема, что всем всегда было плевать на нерусских в России. У меня вот украинская фамилия, украинские родители. Так меня умудрялись подкалывать за это, мол, я хохол. Хотя до войны не существовало никого ближе в культурном плане, чем белорусы, украинцы и русские.
И вот всегда такое отношение было, что у нас даже жилье сдавали только славянам. Это было нормально. Человеку из Татарстана с азиатским лицом и татарскими именем и фамилией в Москве было сложно снять квартиру, хотя у него по русской филологии мог быть красный диплом.
И я уверен, что это все потому, что так работают институты. Ну, то есть нет ограничений. Тебе безопасно ненавидеть людей не из своей страны. Тебе безопасно просто ненавидеть людей, тебе это в некотором смысле даже выгодно. Ты можешь сделать цену повыше, ты можешь кинуть, никто за этим никак не следит, и поэтому все люди себя так ведут. Мне кажется, это на уровне общества, общественной дискуссии должно было подниматься, но мы уже этот момент упустили.
Если честно, мне кажется, это вообще большая стигма здесь, которая обсуждается пока не всеми, хотя в какой-то момент общество в Казахстане, наверное, придет к этой дискуссии. Я не разговариваю по-казахски, но какие-то фразы вежливости я, конечно, знаю. Могу сказать «рахмет», «сау болыныз» и некоторые другие слова. И вот, ко мне приходил электрик, менял розетки в квартире, я с ним поздоровался по-казахски, объяснил, что я пока только «сегиз соз уйрендим». И он сказал, мол, хорошо, что ты в Астану не приехал, а то даже эти «сегиз» бы не выучил.
Мы даже сейчас уже замечаем: мне в комментах пишут люди, которые никогда не учили казахский, что, когда увидели эту волну мобилизации, когда триста тысяч россиян за несколько дней заехали в Казахстан, они стали учить казахский просто для того, чтобы отличаться. Теперь это новая фишка.
Честно, врать не буду, для меня сейчас выгодно, что в Казахстане в ходу русский язык. Но я не могу сказать, что эта ситуация адекватна. Впрочем, я бы, конечно, не хотел увидеть ситуацию, в которой происходит вообще какой-то запрет или отрицание, потому что мы живем в таком мире, в котором инклюзивность всегда побеждает. Чем больше ты смог в себя принять, тем вероятнее ты потенциально выживешь.
Планирую осесть, безусловно, если, конечно, тут не начнут выдавать россиян на службу в российскую армию. Если мне одобрят ВНЖ, я, конечно же, останусь здесь надолго, на какой-то прям продолжительный промежуток времени. Но я все-таки лелею мечту вернуться в страну, в которой я родился. Она мне небезразлична. Я переживаю за людей, которые там остались. Я знаю, что не все там сумасшедшие, которые топят за Путина. Я понимаю, что там есть люди, которые подвержены массовому психозу, а есть люди, которым действительно тяжело, у которых дети, больные родственники, которые дико не согласны, но они вынуждены там находиться в этой ситуации.
По всем пунктам мне бы хотелось тут остаться. Здесь прекрасные, добрые люди. Страна, у которой есть видение своего будущего. В целом мне вообще интересно пожить немножко в другой среде. Вот Татарстан – это субъект Российской Федерации, но национальность татарская там не сильно выражена. А здесь на казахском говорят гораздо чаще, ты слышишь его на улицах, проникаешься культурой. Никому еще не повредило узнать что-то новое по жизни, в совершенно новых обстоятельствах. Особенно людям, которые занимаются работой со словом, работой с визуальными образами. Ты становишься только сильнее от этого.
Беседовал: Никита Шамсутдинов
Фото: из личного архива героя
