Специально для Esquire Kazakhstan поэт и писатель Рамша Ашраф поделилась своими чувствами и мыслями о перспективах существования женщин в Пакистане.
Мой мозг словно прошел через некий момент инерции, я почувствовала себя человеком, страдающим от нарушения нейронной моторики и вопрошающим снова и снова до конца дней своих: «есть ли у Природы способность сочувствовать?».
Как может Природа бросить частички своего естества на произвол судьбы? Почему мозг все еще работает и мысли проносятся через него со скоростью света, в то время как тело остается неподвижным и губы еле как могут сформировать связное предложение? Многие готовы спорить, что Природа вовсе не жестока, но человек – определенно! Но я думаю, жестокость человека во многом является его реакцией на внешние события. События, которые в основном происходят из-за проделок этой самой Природы и чаще всего являются ее садистской, яростной и эгоистичной попыткой самосохранения. Так что, подобно морской черепашке, которая умирает в одиночестве в нескольких километрах от берега моря, моя сила словно растворилась в вакууме пустого пространства, а тело существует на невиданном расстоянии от разума. И ради того, чтобы сохранить хоть какое-то подобие здравого смысла, мы стараемся отвлечься на какие-то мелкие проблемы, вроде рассуждений о смысле нашего существования, до тех пор, пока мозг не предаст и не отправится в путешествие в никуда, вслед за телесной оболочкой.
А Природа продолжает разрушать!
Мои дорогие читатели, я прошу прощения за такое долгое вступление, но мое сердце разрывается болью, кричит и плачет за девочку, которая была изнасилована и убита два дня назад в Касуре, в Пакистане. Девочке с красивым именем Зайнаб было всего 7 лет. Единственное ее преступление – то, что она родилась в обществе, которое прогнило до самого своего основания и которое не способно было защитить ее от подобного преступления. Мне так и хочется со всей силы закричать эти слова:
Изначально я готовилась написать статью о разных табу, которыми ограничена жизнь женщины в Пакистане, но эта новость не только разбила мое сердце, она просто уничтожила мою способность сконцентрироваться на формулировке последовательных мыслей. Но, собравшись силами, я поняла, что именно это событие сейчас дает мне больше причин говорить о той подавленной части общества, в которую вхожу и я сама, и о моем существовании в стране, которой управляет патриархальная структура, маскирующая свои злодеяния религиозными одеждами. Мне кажется, будучи женщиной-поэтом, я всегда могу поднять свой голос против несправедливости и подавления слабых и беззащитных, особенно женщин, которые поощряет эта система. И я также верю, что это мое право – попросить всех моих собратьев и сестер по перу также высказать свою позицию в защиту женщин. Позаимствовав цитату у Ахматовой, давайте скажем так:
Я написала слова,
Что долго сказать не смела».
Женщин Пакистана все еще ждет очень длинная дорога к свободе; я понимаю, что это может выглядеть как клише – требовать эмансипации женщин в наше время – но это именно то, в чем нуждается Пакистан. Женщинам нужно иметь право жить отдельно, работать, выходить замуж и рожать по желанию, владеть имуществом и разводиться. Существующие элементы системы власти должны быть разобраны на части, особенно те из них, в основе которых лежат религиозные заблуждения. И, также как и лауреат Нобелевской премии по литературе Тони Моррисон, я пытаюсь прорваться сквозь узаконенную гегемонию силовых структур любого вида, сквозь радикализацию власти через пол, цвет кожи, принадлежности к религии или экономическому положению. И не как профессионал, а как любитель в сфере научных исследований, являясь на практике жертвой вышеупомянутых силовых структур, я вижу правду о моем маргинальном обществе в словах Та Неайзи Котса (прим. Esquire –американский писатель и журналист. Лауреат Национальной книжной премии США 2015 года в категории «Публицистика»),
те, кто живет на гране великой «принадлежности» испытывают некий вид экономической нервозности, которая выливается в большую угрозу для существующих политических устоев.
Женщины, как представители маргинальной части общества – это не меньшинство, они составляют 52% всего населения нашей планеты. И поэтому они становятся объектами системы, приносимыми ею в жертву, системы, которая использует религию как главное оправдание и оружие для того, чтобы подчинить себе и большинство, и меньшинство. В нынешнее время, когда нетерпимость у руля, и она доминирует, если бы не прагматичные силы человечества, или, как минимум, приемлемые устои, мне остается использовать слова и литературу как главную форму моего протеста. Это не так просто как может показаться. В голой женщине, стоящей на обочине дороги, я могу увидеть безмолвное политическое высказывание или метафору к моей поэзии, но общество, которое взращено и научено видеть в теле «необъект» (Юлия Кристева), никогда не позволит себе таких вольных интерпретаций. Поэтому эта демонстрация и любая последующая будут либо задушены манускриптами моральности, либо вознесены лишь в рамках маргинального меньшинства. Свою работу я считаю вкладом в низвержение системы. Я четко понимаю, что для того, чтобы даже осознать то, что мы сейчас называем «эмансипацией» понадобится больше века, но тем не менее, как писатель, я чувствую, что присоединяюсь к рядам женщин, чьи голоса временами заслуживали место в политическом, социальном и экономическом положении мира.
Временами и я заслуживаю этого места, но только временами, ведь мое тело – метафора моей работы – не всегда здесь.
