Гульнара Бажкенова была одной из тех, кто вместе с юным исследователем из Тараза Исааком Мустопуло удостоился чести быть принятой всемирно известным ученым профессором Стивеном Хокингом.
Я была в Таразе лишь однажды, с высоты птичьего полета он выглядит однотонно серым. Прилетев в любой маленький казахстанский город на самолете, вы сначала видите крыши, по заведенной еще в советское время традиции, покрытые шифером. Самый дешевый ходовой стройматериал, на котором время и осадки оставляют битые щербины и грязные подтеки. Чтобы видеть поверх этих крыш звезды, надо быть особенным.
Исаак – видит. Вглядывается, учит, пытается понять и мечтает. Он действительно особенный, и диагноз «детский церебральный паралич» тут совсем ни при чем. Исаак много размышляет. Когда внешний мир ограничивают физические обстоятельства, внутренний мир может стать бесконечным как космос. При особом сильном характере, конечно. Сильный характер в Таразе крайне необходим даже здоровым взрослым людям. Знаю, бывала. Серьезный город.
Вселенная захватила Исаака Мустопуло в 12 лет. До этого он любил историю. Мальчик с греческими корнями из казахского города Тараза знает наизусть всех героев и богов Древней Греции и однажды на республиканском конкурсе «Умник года» поправил организаторов замечанием, что ответа на их вопрос «У какого бога было три символа – дельфин, голубь и баран?» – не существует. Поскольку не существует такого бога в греческих мифах. Исаак очень критичен в свои 15 лет и способен поставить в тупик взрослых, которые всегда много о себе мнят. Даже не думайте о милой светской болтовне с ним на тему Второй Пунической войны, Теории большого взрыва или черных дыр – он не потерпит поверхностности и саркастически поправит, допусти вы малейшую неточность. «Все теории профессора подтверждены наблюдениями и расчетами, а я могу спорить с теорией, но не могу спорить с фактами.» Это в ответ на невинный «каверзный» журналистский вопрос, с какой теорией выдающегося ученого мальчик бы поспорил.
Вселенная Исаака Мустопуло началась со Вселенной Стивена Хокинга. Воспоминания сбивчивы, кажется, все произошло в книжном магазине в Астане после очередной победы на Олимпиаде, когда тетя предложила племяннику выбрать любую книгу в награду. Он долго катался на своей коляске между стеллажами, полными книг, а потом застрял с одной, долго листал и в конце концов сказал: «Знаешь, ты мне, пожалуй, купи ее…»
Это была биография ученого из Кэмбриджа, которого знает и завороженно слушает весь мир. Исаак прочел ее на одном дыхании. Потом залпом проглотил «Краткую историю времени».
Мы на пути в Кэмбридж. Встреча с профессором назначена на 14.30. В каком-то смысле это тоже переход в другой мир, другое измерение после казахстанской глубинки. Порталом оказался конкурс инноваций, где Исаак получил специальный приз за «Теорию гармонии», и на последующей встрече с тогдашним министром инноваций Асетом Исекешевым признался в мечте – встретиться со своим кумиром. Что-то в словах пытливого мальчика, прикованного к инвалидной коляске, тронуло взрослых. И колесико судьбы завертелось. Министр расскажет про Исаака президенту Air Astana Питеру Фостеру, который напишет письмо в администрацию профессора, позже авиакомпания также обеспечит перелет. Британский Совет продолжит переписку и возьмет на себя организацию встреч и посещений научно-образовательных музеев в Лондоне. Чиновники, бизнесмены, дипломаты – множество людей приложило руку к тому, чтобы мечта мальчика исполнилась.
И вот мы здесь. Кэмбридж, факультет математики и теоретической физики. Служебный кабинет профессора Хокинга находится на втором этаже центрального корпуса, выполненного в форме китайской пагоды эпохи хайтек.
Когда мы наконец попрощались и спустились в холл факультета, там стоял деликатный гул: студенты – физики и математики – отмечали начало учебного года, (кстати, отмечали вином, давняя традиция Кэмбриджа, in vino veritas – мне эта идея живо понравилась). Глядя на светлые головы, вмещающие незаурядные, если не лучшие мозги своего поколения, мы загадали, чтобы скоро к ним присоединился и наш Исаак. Для верности заложили монетку в цветочный горшок в коридоре.
«Наверное, его учат особые учителя для особо одаренных детей?» – спросила меня шепотом Антея, после того как Исаак задал свой последний вопрос. Да нет, насколько я знаю, он учится на дому, поскольку в их школе нет никаких условий для учеников в инвалидном кресле, и дедушка дополнительно оплачивает для талантливого внука труд репетиторов, потому что, если честно, без них никакого образования не получится – одна формальность, а еще в этом году как назло учительница по английскому переехала в офис на третьем этаже, где нет пандусов, и занятия пришлось отменить…
«Нет, его учат самые обычные учителя», – ответила я, опустив детали. В Таразе трудно мечтать о высоком. Но зачем об этом знать Антее?
Смотри на звезды, а не под ноги, будь любознательным, – напутствовал ученый юного собеседника, подарив магнитик со своим любимым девизом.
«Воодушевляйте, поддерживайте науку в своей стране», – это были прощальные слова на мониторе супер-компьютера, которые с секундным опозданием нам повторил знаменитый искусственный голос профессора.
В Лондон мы возвращались усталые, но довольные. Исаак бережно сжимал толстый бумажный пакет, в котором лежали три книги великого человека с его автографом. Ощущение собственной малости ушло, я больше не сидела в ореховой скорлупке – я чувствовала бесконечность космоса.
Во Вселенной у всего на свете есть противоположность, если есть красота – значит, есть уродство, если есть здоровье, – значит, есть болезнь, если есть вход, – значит, где-то обязательно должен быть выход. Таков закон Вселенной, ничто не совершенно. Это уже Исаак Мустопуло.
Гульнара Бажкенова Иллюстратор Артем Калюжный
Я была в Таразе лишь однажды, с высоты птичьего полета он выглядит однотонно серым. Прилетев в любой маленький казахстанский город на самолете, вы сначала видите крыши, по заведенной еще в советское время традиции, покрытые шифером. Самый дешевый ходовой стройматериал, на котором время и осадки оставляют битые щербины и грязные подтеки. Чтобы видеть поверх этих крыш звезды, надо быть особенным.
Исаак – видит. Вглядывается, учит, пытается понять и мечтает. Он действительно особенный, и диагноз «детский церебральный паралич» тут совсем ни при чем. Исаак много размышляет. Когда внешний мир ограничивают физические обстоятельства, внутренний мир может стать бесконечным как космос. При особом сильном характере, конечно. Сильный характер в Таразе крайне необходим даже здоровым взрослым людям. Знаю, бывала. Серьезный город.
Вселенная захватила Исаака Мустопуло в 12 лет. До этого он любил историю. Мальчик с греческими корнями из казахского города Тараза знает наизусть всех героев и богов Древней Греции и однажды на республиканском конкурсе «Умник года» поправил организаторов замечанием, что ответа на их вопрос «У какого бога было три символа – дельфин, голубь и баран?» – не существует. Поскольку не существует такого бога в греческих мифах. Исаак очень критичен в свои 15 лет и способен поставить в тупик взрослых, которые всегда много о себе мнят. Даже не думайте о милой светской болтовне с ним на тему Второй Пунической войны, Теории большого взрыва или черных дыр – он не потерпит поверхностности и саркастически поправит, допусти вы малейшую неточность. «Все теории профессора подтверждены наблюдениями и расчетами, а я могу спорить с теорией, но не могу спорить с фактами.» Это в ответ на невинный «каверзный» журналистский вопрос, с какой теорией выдающегося ученого мальчик бы поспорил.
Вселенная Исаака Мустопуло началась со Вселенной Стивена Хокинга. Воспоминания сбивчивы, кажется, все произошло в книжном магазине в Астане после очередной победы на Олимпиаде, когда тетя предложила племяннику выбрать любую книгу в награду. Он долго катался на своей коляске между стеллажами, полными книг, а потом застрял с одной, долго листал и в конце концов сказал: «Знаешь, ты мне, пожалуй, купи ее…»
Это была биография ученого из Кэмбриджа, которого знает и завороженно слушает весь мир. Исаак прочел ее на одном дыхании. Потом залпом проглотил «Краткую историю времени».
Все научные интересы и работы юного исследователя отныне связаны с космологией и энергией. От олимпиады к олимпиаде он предлагает решения энергетических проблем человечества и своего города. Некоторые вполне реальны уже сегодня – к примеру, извлекать энергию из мусора, которого в наших краях хоть завались. Стоя в лондонской пробке, Исаак увлечено рассказывает про свою давнюю идею – извлекать энергию из антиматерии. Пока это представляется фантастическим. Материя и антиматерия, сталкиваясь, не оставляют друг другу шанса. Но если что-то придумать и обуздать их стихию, то можно унестись в другие миры. Кажется, это и есть затаенная мечта Исаака – унестись в другие миры. «А может быть, порталом в другие миры являются как раз черные дыры», – серьезно говорит он и задумчиво смотрит в окно, за которым уже мелькают ухоженные английские поля.И – старые мифические боги зашатались на книжных полках, уступив место на мальчишеском олимпе космосу.
Мы на пути в Кэмбридж. Встреча с профессором назначена на 14.30. В каком-то смысле это тоже переход в другой мир, другое измерение после казахстанской глубинки. Порталом оказался конкурс инноваций, где Исаак получил специальный приз за «Теорию гармонии», и на последующей встрече с тогдашним министром инноваций Асетом Исекешевым признался в мечте – встретиться со своим кумиром. Что-то в словах пытливого мальчика, прикованного к инвалидной коляске, тронуло взрослых. И колесико судьбы завертелось. Министр расскажет про Исаака президенту Air Astana Питеру Фостеру, который напишет письмо в администрацию профессора, позже авиакомпания также обеспечит перелет. Британский Совет продолжит переписку и возьмет на себя организацию встреч и посещений научно-образовательных музеев в Лондоне. Чиновники, бизнесмены, дипломаты – множество людей приложило руку к тому, чтобы мечта мальчика исполнилась.
И вот мы здесь. Кэмбридж, факультет математики и теоретической физики. Служебный кабинет профессора Хокинга находится на втором этаже центрального корпуса, выполненного в форме китайской пагоды эпохи хайтек.
За ней – небольшая комната с большими, почти во всю стену окнами, из которых открывается вид на густые заросли сада и небо, в день нашего приезда очень английское – хмурое, низкое, покрытое тучами. Профессор ждал нас за рабочим столом в своем привычном образе. Кресло, мягкий пуловер бордового цвета, белая рубашка, аккуратный пробор наискосок, голова слегка склонена вправо, небольшие очки в металлической оправе с поблескивающими стеклышками, из-под которых на вас смотрит пара внимательных глаз (мне показалось, что я несколько раз ловила взгляд профессора – можете счесть это самовнушением). На этом месте уже пора признаться, что я такая же фанатка профессора как Исаак, только без его глубоких познаний в космологии. Я тоже прочитала почти все его книги и посмотрела каждую серию «Вселенной со Стивеном Хокингом». Несколько лет назад их показывали по Дискавери в воскресенье в первой половине дня, и я шла гулять, только приняв очередную порцию рассказа о жизни весьма неугомонной Вселенной. У каждого своя воскресная проповедь. Когда мне сказали, что у меня также будет возможность задать свои вопросы ученому, я обрадовалась, конечно, но и оробела. Сначала вопросов было три, пока мы доехали до Англии, Лондона, Кэмбриджа, факультета математики и теоретической физики – возможность, как черная-черная дыра, сжалась до одного. Я чесала затылок, вот так задача! О чем бы вы спросили Вселенную, представься вам шанс на один вопрос? Тот случай, когда ты мог бы сидеть и часами спрашивать человека просто про его мнение обо всем на свете. Верите ли вы в существование внеземного разума? А в глобальное потепление? В рай и ад? Как вам политика Дональда Трампа? Кто самый сумасшедший в династии Кимов? Что думаете про мусульман? Есть ли жизнь после смерти? Для чего я здесь, профессор?! Но у тебя есть только один вопрос, и в самый последний момент ты решаешь узнать, от чего мы все умрем. Что произойдет раньше – солнце сожжет нас в очищающем огне или холод превратит планету в большую ледяную глыбу, а может комета упадет на наши грешные головы или станет нас так много, что земля будет вынуждена сбросить с себя прилипчивый, не в меру жизнелюбивый балласт. Весьма предусмотрительно осведомиться у компетентного человека. Я чувствовала, как мой интеллект и самооценка сжимаются до размеров ореховой скорлупки ровно с того момента, как меня вместе с другими присутствующими лично представили профессору, и я не нашлась, что выдавить из себя.На двери – скромная табличка B1. 07 Professor S.W. Hawking.
Профессор, впрочем, отнесся со всем уважением к моему декаданскому настрою. Ответил серьезно и подробно. Он считает маловероятным, что в обозримом будущем нам может сильно навредить астероид или другое космическое тело – один из них, самый близкий и опасный по своей траектории, слишком мал, а другие, скорее всего, обойдут землю стороной. Изменение климата, неконтролируемый рост населения – более реальные угрозы. Каждые сорок лет людей на земле становится в два раза больше, в 2022 году, когда профессору исполнится 80 лет, цифра перевалит за восемь миллиардов. Таким образом, на протяжении одной его жизни численность населения планеты увеличилась более чем в четыре раза. Количество неизбежно переходит в качество, и самую большую угрозу для человечества представляет все же сам человек. До того как произойдет один из неизбежных природных сценариев катастроф, люди сами друг друга благополучно уничтожат. Но профессор – оптимист, человеческая раса обязательно найдет выход из положения, а не найдет, так улетит куда-нибудь на звездолете. (Энергию для которого извлечет будущий казахстанский ученый Исаак Мустопуло.) В общем, паковать чемоданы рано, но и сильно привязываться к земле не стоит. Исаак явно понравился профессору. Обычно его встречи, одна-две в неделю, продолжаются 30-40 минут, здоровье не располагает к излишней общительности. Мы же получили роскошь живого полуторачасового разговора без посредников. Исаак спрашивал ученого про черные дыры, про излучения, про детские мечты и книги. Профессор с детства, совсем как Исаак, мечтал о науке, сначала хотел стать чистым математиком, затем, уже в университете, изучая естественные дисциплины, увлекся космологией и теоретической физикой. Он утверждает, что не был самым прилежным студентом, но любил с друзьями обсуждать вопросы вселенной. Само время, наверное, направляло этот интерес, ведь их молодость пришлась на первые годы покорения космоса. Ответив на все наши вопросы, рассказав, что в детстве любил Шерлока Холмса, а сейчас – приключения Джеймса Бонда («думаю, мой голос отлично подошел бы»), великий собеседник, в свою очередь, начал любознательно расспрашивать Исаака. Какая она – твоя страна? Что читаешь? Вот уже пришло время для слов прощания, думают помощники, а профессор диктует в свою хитроумную машинку очередной вопрос. «Я рекомендую тебе из своих книг прочитать «Мир в ореховой скорлупе», а вот «Крупномасштабную структуру пространства-времени» наоборот категорически не рекомендую. Ее невозможно читать», – бесстрастно сообщает нам синтезатор речи профессора. Мы смеемся, и я представляю, как он мысленно улыбается нам в ответ. Правая щека едва заметно подергивается, машина тихо жужжит и потрескивает, на компьютере появляются буквы, которые складываются в слова – слова оформляются в предложение и, наконец, знаменитый монотонный голос передает мысль ученого. Пока умная машина работает, мы свободно разгуливаем по кабинету, с любопытством разглядывая обстановку. У хозяина типично английское чувство юмора. На стенах и оконных подоконниках рядом с дипломами и наградами, семейными и профессиональными фотографиями, совместными снимками с большими политическими деятелями висят постеры Симпсонов, шутливые фотоперфомансы ученого с актерами, переодетыми в его великих предшественников – Ньютона и Эйнштейна. Без сомнений, он и сам в будущем встанет рядом с ними в пантеоне титанов. А пока есть время пошутить. Ученый, судя по всему, любит творчество Спилберга, в кабинете два его фото, на одном из которых запечатлены ученый, режиссер и его симпатяга-инопланетянин Пэт Уэлш. Тут же рядом малоизвестные черно-белые фотографии Эйнштейна, я их раньше никогда не видела. На одном старом снимке сороковых годов интеллигентный мужчина в очках бережно держит на руках младенца. Должно быть, это кроха Стивен. На двух классных досках мелом начертаны какие-то сложные формулы и чертежи. «Это профессора?» – «Да», – подтвердила личная помощница Антея. Книжная полка заставлена книгами, собственными и других авторов, большинство – ожидаемо о космосе и физике. «Бесконечная Вселенная», «300 лет гравитации», «Ассиметрия времени», «За горизонтом», etc. На почетном видном месте – «Опера: страсть, сила и политика». Профессор Хокинг – известный любитель классической музыки.Ну не nice to meet you сказать же?
Когда мы наконец попрощались и спустились в холл факультета, там стоял деликатный гул: студенты – физики и математики – отмечали начало учебного года, (кстати, отмечали вином, давняя традиция Кэмбриджа, in vino veritas – мне эта идея живо понравилась). Глядя на светлые головы, вмещающие незаурядные, если не лучшие мозги своего поколения, мы загадали, чтобы скоро к ним присоединился и наш Исаак. Для верности заложили монетку в цветочный горшок в коридоре.
«Наверное, его учат особые учителя для особо одаренных детей?» – спросила меня шепотом Антея, после того как Исаак задал свой последний вопрос. Да нет, насколько я знаю, он учится на дому, поскольку в их школе нет никаких условий для учеников в инвалидном кресле, и дедушка дополнительно оплачивает для талантливого внука труд репетиторов, потому что, если честно, без них никакого образования не получится – одна формальность, а еще в этом году как назло учительница по английскому переехала в офис на третьем этаже, где нет пандусов, и занятия пришлось отменить…
«Нет, его учат самые обычные учителя», – ответила я, опустив детали. В Таразе трудно мечтать о высоком. Но зачем об этом знать Антее?
Смотри на звезды, а не под ноги, будь любознательным, – напутствовал ученый юного собеседника, подарив магнитик со своим любимым девизом.
«Воодушевляйте, поддерживайте науку в своей стране», – это были прощальные слова на мониторе супер-компьютера, которые с секундным опозданием нам повторил знаменитый искусственный голос профессора.
В Лондон мы возвращались усталые, но довольные. Исаак бережно сжимал толстый бумажный пакет, в котором лежали три книги великого человека с его автографом. Ощущение собственной малости ушло, я больше не сидела в ореховой скорлупке – я чувствовала бесконечность космоса.
Во Вселенной у всего на свете есть противоположность, если есть красота – значит, есть уродство, если есть здоровье, – значит, есть болезнь, если есть вход, – значит, где-то обязательно должен быть выход. Таков закон Вселенной, ничто не совершенно. Это уже Исаак Мустопуло.
Гульнара Бажкенова Иллюстратор Артем Калюжный
