Михаила Козачкова в учреждении ЛА 155\18 (следственный изолятор) навестила Общественная наблюдательная комиссия (ОНК) по Алматы и Алматинской области. Председатель комиссии Ардак Жанабилова, секретарь Денис Алимбеков и журналист Мадина Аимбетова решили отправится в СИЗО после того, как увидели в Instagram пост адвоката Михаила Мурата Адама об ужасных условиях содержания журналиста.
«Миша содержится в четырехместной камере на первом этаже, в которой, помимо него, находятся два человека. Температура в помещении – 18,7 градуса. В камере действительно есть комары – они, похоже, размножаются в затопленном подвале здания. По словам замначальника ЛА 155/18 по хозяйственной части, сотрудники регулярно откачивают оттуда воду, однако для кардинального решения проблемы нужен ремонт канализационной системы, а денег на это не выделяют», – написала Мадина Аимбетова на своей странице в Facebook.
Сейчас он находится в карантине, причем срок его пребывания там превышает положенные 15 суток с момента прибытия. Как объяснил замначальника учреждения, так случилось потому, что в той камере, куда должны перевести Козачкова, только что сделали ремонт, и краска на полу еще не высохла.
«Что касается прогулок, об отсутствии которых писал Мурат Адам, то, как объяснил замначальника, по правилам каждый корпус выходит на улицу в определенное время. Михаил же несколько раз в это время встречался со своими адвокатами и пропускал прогулку, а с другим корпусом выйти уже было нельзя», – уточнила Мадина Аимбетова.
Она также отметила, что больших претензий по поводу условий содержания у Михаила нет, как и по поводу отношения сотрудников СИЗО. Гораздо больше его беспокоит уголовное дело, которое он считает местью за свою профессиональную деятельность.
«Всем привет, это Козачков. Сегодня 7 января и у меня прямо праздник – ко мне пришли представители правозащитных организаций, прочитавшие пост моего адвоката Мурата Адама об условиях моего содержания. После этого правозащитники решили лично посмотреть, как я сижу. В целом у меня условия приемлемые, еда съедобная, посылки доходят, все в целом терпимо.
Напрягает другое – согласно квалификации деяния, вся моя так называемая преступная деятельность сводится к написанию статей про бизнесмена Алмаса Абдыгаппарова, а также про другие компании.
То есть меня обвиняют в рейдерстве и участии в ОПГ просто потому, что я написал несколько статей про уголовные дела. Причем меня обвиняют, что уголовное дело в отношении Абдыгаппарова сфабриковано, и я к этому имею какое-то отношение. Не полиция, не прокуратура, не суды – только журналист Козачков. Поэтому я стал членом ОПГ. Поэтому я якобы получил гонорар в виде машины, хотя это тоже неправда, наглая ложь. Вся квалификация – одна сплошная ложь, даже в мелочах. Меня, например, сделали юристом, хотя я на него даже не учился. И в каждом абзаце – вранье. Но я на основании этого документа уже три недели нахожусь под стражей.
Вот такое правосудие. Видимо, задача следствия – просто заблокировать меня, наказать за мою профессиональную деятельность.
P.S. Если есть возможность, отправляйте мне через почту книги и газеты. Очень хочется знать новости, читать материалы моих коллег, оставаться в курсе всего происходящего. Всем спасибо за поддержку», – говорится письме Михаила Козачкова, которое опубликовала на своей странице Мадина Аимбетова.
Напоминаем, Михаила Козачкова задержали в воскресенье вечером. Агентство по финомониторингу подозревает журналиста в пособничестве ОПГ Коспаева в совершении рейдерских захватов. Сейчас его водворили в ИВС.
Международный фонд «Адил соз» выразил обеспокоенность нарушением процедурных норм по делу журналиста Михаила Козачкова. Обыск в квартире Козачкова проходил без адвоката Анны Веретельникой – она на протяжении полутора часов не могла попасть в квартиру журналиста. В фонде также обратили внимание, что в своем пресс-релизе Агентство по финансовому мониторингу нарушило презумпцию невиновности и статью 77 Конституции.
Генпрокуратура начала проверку по делу Козачкова. В АФМ же прокомментировали обыск в квартире журналиста, который у многих казахстанцев вызвал сомнения в законности и обоснованности процессуальных действий следственно-оперативной группы
