Сотрудник международной правозащитной организации Адиля Тугел размышляет о смертной казни, которая может вернуться в Казахстан.
«Если убить убийцу, количество убийц не измениться» сказал Уинстон Черчиль. Даже если жестокий преступник заслуживает смерти разве это не противо нравственно по своему существу, когда само государство продолжает цикл насилия, вместо того, чтобы прервать его?
Некто конечно может утверждать, что для существования порядка и мира, система правосудия должна быть выстроена таким образом, что за самые опасные деяния человек должен получать высшую меру наказания, иначе говоря, получить возмездие за совершенное преступление. Ведь с начала основания человеческое общество упорядочено именно тогда, когда каждый человек получает то, что положено ему по справедливости и когда правосудие такое же ясное как и то, что солнце восходит на востоке, а садиться на западе. Но разве возмездие и реванш это не одно из самых низких человеческих намерений?
Кулекбаев стал первым теоритическим смертником в Казахстане за последние 10 лет и с тех пор как был объявлен мораторий на исключительную меру наказания, тем самым разбудив дискуссию среди общества на тему смертной казни и высшей человеческой ценности - его жизни. Разумеется в первую очередь эта тема затрагивает вопросы гуманности. Не государством даётся жизнь человеку, не ему ее и отнимать.
Один из самых веских контраргументов состоит в том, что всегда есть риск, что осудить и приговорить к смерти могут совершенно невиновного. Если такой риск существует в странах с самой развитой правовой культурой и независимыми судами, то что стоит говорить о нас? Ведь против невинного человека может иметь место как минимум роковое стечение обстоятельств.
Речь не о Кулекбаеве, а о ящике пандоры, который откроется, в случае если мораторий будет отменен. Каждый раз когда в пост советских странах заходит дискуссия о смертной казни всплывает миф или реальность примера Чикатило, перед осуждением которого казнили непричастных к этому преступлению людей.
Как то даже у знаменитого криминалиста Костоева, раскрывшего его дело, спросили - как он относиться к смертной казни, на что он ответил, что несмотря на возможность судебной ошибки, которые происходят крайне редко, количество преступлений было бы в тысячу раз больше, если бы не было смертной казни. Якобы неизбежные ошибки не должны быть аргументом против, ведь риск дорожно-транспортного происшествия тоже всегда есть, но это ведь не останавливает нас садиться за руль автомобиля каждый день.
Казалось бы, он прав и человеческая интуиция подсказывает нам, что наказание в виде смертной казни способно остановить потенциальных убийц и сократить количество преступлений. Ведь даже самые опасные преступники предпочитают перед вынесением приговора получить в виде наказания пожизненное лишение свободы, лишь бы не смерть. Любой вменяемый человек млеет в страхе лишиться собственной жизни.
Однако видимо это тот самый случай, когда статистика противоречит любому здравому смыслу. Вот пример. В 30 штатах Америки разрешена смертная казнь, в других 20 - отменена. Интересно то, что большинство штатов со смертной казнью имеют большее количество убийств пропорционально населению по сравнению со штатами, где такой меры наказания и вовсе нет.
Да и наш собственный пример говорит о том же. Кулекбаев в последнем своём слове без доли раскаяния заявил, что готов понести любое наказание и отказался от апелляции. Вряд ли тогда бы его остановило от совершения этого преступления не будь у нас моратория.
Разумеется здесь стоит не только моральный, но и материальный вопрос. На содержание одного заключённого в год в Казахстане уходит около 730,000 тг.
«Сторонники» вполне логично могут заявлять, что тратить на пожизненное содержание в пенитенциарных учреждениях серийных убийц и террористов априори не рационально. Ведь эти же деньги могли бы быть направлены на нужды граждан, не совершавших никаких преступлений, на детей и инвалидов, на медицинские и научные исследования, на создания новых рабочих мест в конце концов…
Но правильно ли оценивать жизнь человека, хоть и совершившего страшную ошибку в денежных единицах налогоплательщиков? Тем более во многих странах цена за смертную казнь превышает пожизненное заключение по многим причинам. Потому что процесс длится дольше, все участники от адвокатов до судей задействованы гораздо большее количество рабочих часов, учитывая, что на кону все таки жизнь человека. Многочисленные апелляции могут продлить время ожидания смертной казни до десятков лет бесконечно продолжая работу этого механизма. Не говоря уже о том, что содержание смертников всегда в особом режиме безопасности, а значит и обходиться государству дороже.
В конечном счёте, возможно для того, чтобы решить справедливо ли приговаривать человека к смертной казни, необходимо разобраться – каким вопросом нам нужно задаться: «заслуживает ли преступник смерти», или же все таки «имеет ли право государство, вернее такой же человек как мы, правда наделённый властью от его лица, предопределять будет человек жить или нет»?
Автор Адиля Тугел
