Актер, 99 лет, Алматы
Я снимался на студии Горького, на «Мосфильме», в Ташкенте, в Одессе. Но я этому не придаю никакого значения, потому что прекрасно знаю: кино – это в основном искусство режиссера и оператора. А уж актера в следующую, третью очередь.
Когда классикой начинают манипулировать, и вовсе не для того, чтобы выразить высокие мысли, заложенные автором, а ради демонстрации себя – мол, смотрите, какой я замечательный режиссер, как я ловко все провернул, смотрите на меня, – вот тогда в «Лесе» Островского выходят пионеры и поют. Это катастрофа.
Действие театра – прорываться сквозь этот страшный заслон из массовой культуры и низкого вкуса. Но ветер в лицо настолько сильный, что пробиться сквозь эту пелену безумно трудно.
Шакен Айманов угадал, что нужно снимать только своих актеров, нужно снимать только Алма-Ату, с ее неповторимой природой, горами, озером, которого сейчас уже нет. В то время, когда все постепенно старилось, исчезало, как это озеро, «Наш милый доктор» бережно хранил то, что так дорого каждому жителю нашего города.
У Чехова есть: «Самое главное что? Дело!» Без всяких философий, без всяких размышлений надо делать дело. Когда человек просто делает дело, тогда, как ни парадоксально, у него и нервы в порядке, и здоровье, и удовлетворение он получает от работы.
Откройте купленную в театре программку, вы прочтете в ней очень важные слова: «действующие лица и исполнители». Не переживающие, не волнующиеся, а действующие.
Вот прошли генеральные репетиции, даже премьеру сыграл – одну, вторую, третью, даже иногда пятнадцатую. И вдруг неожиданно появляется то, что искал и не мог найти в процессе работы. А что кино – снялся и все.
Я не ханжа, нельзя сказать, что деньги не играют для меня никакой роли, это ерунда.
Я очень хорошо помню слова Тасмагамбетова, когда он только заступил на пост акима: «Должен вам сказать, что на меня Алматы сейчас производит впечатление третьесортного американского города». В чем-то я с ним совершенно согласен.
Началась война, и меня по комсомольской мобилизации отправили рыть противотанковые рвы, а потом в составе лыжного батальона я ушел на фронт.
Я 1923 года рождения, в 41-м мне было восемнадцать.
Как участника войны, меня хотели наградить орденом Сталина. Я отказался. Спросили: «В чем дело?» Я сказал, что никогда не смогу принять этот орден: моего отца в 38-м расстреляли как врага народа. К Сталину у меня совершенно определенно отношение.
Что такое кино? Лучше Раневской не скажешь. Она очень точно подметила, что это такое – сняться в плохом фильме. Это значит плюнуть в вечность. Гениальная фраза.
Когда вам встретится книга Натальи Ильиничны Сац о ее жизни, толстая такая, вот там все то, что я вам рассказываю, бесподобно описано
Читайте другие материалы из рубрики "Правила жизни" здесь. Записала Анастасия Тарасова Фотограф Эмиль Амриев
Я снимался на студии Горького, на «Мосфильме», в Ташкенте, в Одессе. Но я этому не придаю никакого значения, потому что прекрасно знаю: кино – это в основном искусство режиссера и оператора. А уж актера в следующую, третью очередь.
Когда классикой начинают манипулировать, и вовсе не для того, чтобы выразить высокие мысли, заложенные автором, а ради демонстрации себя – мол, смотрите, какой я замечательный режиссер, как я ловко все провернул, смотрите на меня, – вот тогда в «Лесе» Островского выходят пионеры и поют. Это катастрофа.
Действие театра – прорываться сквозь этот страшный заслон из массовой культуры и низкого вкуса. Но ветер в лицо настолько сильный, что пробиться сквозь эту пелену безумно трудно.
Шакен Айманов угадал, что нужно снимать только своих актеров, нужно снимать только Алма-Ату, с ее неповторимой природой, горами, озером, которого сейчас уже нет. В то время, когда все постепенно старилось, исчезало, как это озеро, «Наш милый доктор» бережно хранил то, что так дорого каждому жителю нашего города.
У Чехова есть: «Самое главное что? Дело!» Без всяких философий, без всяких размышлений надо делать дело. Когда человек просто делает дело, тогда, как ни парадоксально, у него и нервы в порядке, и здоровье, и удовлетворение он получает от работы.
Откройте купленную в театре программку, вы прочтете в ней очень важные слова: «действующие лица и исполнители». Не переживающие, не волнующиеся, а действующие.
Вот прошли генеральные репетиции, даже премьеру сыграл – одну, вторую, третью, даже иногда пятнадцатую. И вдруг неожиданно появляется то, что искал и не мог найти в процессе работы. А что кино – снялся и все.
Я не ханжа, нельзя сказать, что деньги не играют для меня никакой роли, это ерунда.
Я очень хорошо помню слова Тасмагамбетова, когда он только заступил на пост акима: «Должен вам сказать, что на меня Алматы сейчас производит впечатление третьесортного американского города». В чем-то я с ним совершенно согласен.
Началась война, и меня по комсомольской мобилизации отправили рыть противотанковые рвы, а потом в составе лыжного батальона я ушел на фронт.
Я 1923 года рождения, в 41-м мне было восемнадцать.
Как участника войны, меня хотели наградить орденом Сталина. Я отказался. Спросили: «В чем дело?» Я сказал, что никогда не смогу принять этот орден: моего отца в 38-м расстреляли как врага народа. К Сталину у меня совершенно определенно отношение.
Что такое кино? Лучше Раневской не скажешь. Она очень точно подметила, что это такое – сняться в плохом фильме. Это значит плюнуть в вечность. Гениальная фраза.
Когда вам встретится книга Натальи Ильиничны Сац о ее жизни, толстая такая, вот там все то, что я вам рассказываю, бесподобно описано
Читайте другие материалы из рубрики "Правила жизни" здесь. Записала Анастасия Тарасова Фотограф Эмиль Амриев
