Жайдарбек Кунгужинов – не только трюкач, менеджер и создатель компании профессиональных каскадеров, которая работает на рынке уже 20 лет. Он и отец, что по-настоящему занимается воспитанием детей, и режиссер экшн-сцен, колесящий по миру, и сторонник жесткой дисциплины. Роман Райфельд поговорил с ним обо всех его жизненных ролях на прошедшей в Алматы образовательной конференции EdCrunch Glocal.
Вы ведете сейчас переговоры с индусами о позиции action director на одном из их кинопроектов.
Да, это режиссер второго подразделения съемочной группы, который сам разрабатывает весь экшн в фильме, сам набирает операторов и снимает. Т.е. это полноценная режиссерская работа, только по всем трюковым сценам.
Это все, что касается драк, стрельбы-пальбы, военных действий, погонь, взрывов?
Да. Например, сейчас мы обговариваем с заказчиком несколько сцен с танками – это, естественно, сложная история. Камеру будет трясти, вокруг будет стоять грохот, мне нужно все это понять, как будем снимать, обговорить все с операторами, каскадерами, дублерами, подготовить их. Есть у нас там сцены с поездом, когда человек бежит по нему, срывается, падает, есть сцена с мотоциклами на больших скоростях, есть и большая сцена в городе, когда один герой убегает от полицейских и солдат – то разбивает окна, то кого-то кидает, то сам падает. Все эти сцены нужно разработать, раскадровать и обьяснить режиссеру и продюсеру. Мы должны начать в середине января, если нам не помешает новый штамм (Covid-19 - прим. Esquire).
Это будет индийский фильм, но без песен и плясок?
Насчет этого мы не знаем (смеется). Мы работали несколько картин, и там все равно где-то присутствовали песни и танцы.
Вы окончательно ушли от роли трюкача, каскадера, став менеджером-организатором?
Я скакал, стрелял и падал, уже дважды ломал позвоночник. Мне поставили металлические диски и шурупы.
Вы человек-робот, терминатор...
Да. Много ломал рук, ног, ребра, но сейчас врачи серьезно сказали: “Хватит падать и взрываться, потому что шурупы могут задеть спинной мозг”. Конечно, хотел бы продолжить. Всего 52, еще можно падать, бегать и стрелять.
В падении смысл?
Да (смеется). Сейчас у меня большая команда - 86 человек. И у меня больше работа экшн режиссера. Потому что мало режиссеров, которые умеют это снимать. В основном на эту позицию привлекают каскадеров. Потому что мы знаем тайминг, дистанцию, хорошие ракурсы, как и где отснять, чтобы трюк выглядел еще более опасным, причем снять безопасно. Так что да, сейчас я больше позиционирую себя, как режиссер экшн-сцен.
У вас в Nomad Stunts не только мужики, но и женщины есть...
Да, у нас 12 девушек, и многие работают уже давно.
Как происходит работа с ними?
Всё, как в армии: на женщин и мужчин не делим, но каждый делает свою работу. Тренируются все одинаково, поблажек нет. Моя супруга, к примеру, еще в 2003 году работала: и дублировала, и играла. А Алия Искакова (каскадер, член Nomad Stunts - прим. Esquire) стала одной из лучших каскадерш в Канаде (приз канадской Академии кино и телевидения 2021, постановка боя, сериал "Кунг-фу" - прим. Esquire). У нас нет разделения на мужчин и женщин, дисциплина одна, но стараемся беречь и не пускать девушек на сильные, серьезные трюки, потому что и мышечный корсет у них другой, и реакция другая, в отличие от мужчин.
Т.е. Ваш подход такой: мужчина должен быть сильнее по умолчанию?
Да, так. Девчонки у нас фехтуют, работают на лошадях, дерутся, падают, оттяжки на тросах выполняют - делают фактически то же, что и парни. Но, например, мы не бьем девчонок машинами - для таких сцен берем только парней. Всегда в какой-то группе найдется женщина - хотя бы одна - очень сильная. И у нас в команде есть, она превосходит некоторых ребят. Но природно женщины все равно другие. Возьмите хотя бы, как они водят машину: более осторожно, потому что в них заложен материнский инстинкт. Во время драки - есть очень сильные, даже чемпионка по джиу-джитцу - но какой-то материнский инстинкт не пускает ее дальше определенной черты, она начинает сомневаться. Если мужчины идут на трюк, иногда даже зная, что что-то сломают, то девушкам инстинкт не дает пойти на это, останавливает. Это нормально, это просто природа.
Вот у меня есть менеджер Евгения Ли - она лучше работает по планированию, у нее круче работают мозги, чем у ребят, она более устойчивая и обязательная, чем парни. Сколько бы я ни набирал менеджеров и помощников парней себе, девушки работают лучше. Евгению я не могу до сих пор заменить ни одним парнем. Да, девушки пытаются доминировать, но в целом работу каскадеров у мужчин они не отобрали. Как-то работали с Натали Портман в Ирландии, там была группа женщин-каскадеров, из десяти мы смогли отобрать лишь одну, среди ребят из десяти можно отобрать пять. Есть, конечно, и такие женщины-уникумы, которые могут спокойно заменить 5-6 мужчин.
Стала ли работа каскадера безопаснее с появлением новых технологий?
Безопаснее - да, немножко. Придумали риггерскую работу. У меня есть команда риггеров, я сам начинал когда-то с этого. Раньше мы падали на коробки или маты на живую, с пятого этажа. Все равно жестко, пробиваешь коробки, получаешь ушибы. А сейчас продумали такие приспособления на тросах и лебедке. Вы видели в кино многие падения с высот - это сделано с их использованием. С небольших высот до 5-6 метров мы падаем сами, а выше - с 10 этажа, к примеру, - используем эти приспособления.
Почему каскадеры-казахи, если не брать во внимание чисто фактуру, так востребованы в Индии, Ирландии, Канаде, России? Там нет своих каскадеров?
Мы больше работаем. Есть даже лучше нас каскадеры, но мы неприхотливее. Пример. Берешь чистокровную скаковую, выращенную на конюшне. И берешь джэбе, обычную казахскую аборигенную породу. Первая отлично скачет, выдает скорость суперскую, преодолевает короткую дистанцию в 500 м на отлично. Джэбе же так не скачет, но она и не болеет, у нее больше выносливость, эта порода адаптирована, и она может скакать 100-200 км, английская же скаковая такой нагрузки не выдержит. Я ездил в Америку, узнавал, каких каскадеров используют там. Они супер, но они узкопрофильные и быстро устают. У нас было несколько ситуаций в Индии и Малайзии, была жара, сложно. И те каскадеры быстро выходили из строя, потому что они привыкли к другим условиям, таймингу, хорошим гостиницам, они хорошо питаются, у них вагончик с кондиционером. А мы привыкли... просто работать. Нам хочется показать и доказать, в нас развито чувство соперничества.
Nomad Stunts Showreel
Сюжет KazakhTV
Платят нашим там меньше?
Нет, сейчас уже нет, мы даже больше получаем. Раньше да. Говорили: “А, вы оттуда, ага!”
А россияне?
Я часто работаю там, и знаю, что российские каскадеры избалованы большим количеством фильмов, производимых в стране. Мы работаем там, потому что у них нет хороших конных каскадеров. Ведь, с лошадью целый день надо возиться, убирать, ухаживать за ней, заболела - лечить. И это травмоопасно. Сейчас в России все каскадеры стараются работать в современных фильмах. У Российских каскадеров много проектов и в России и им наверно не так интересны проекты Голивуда, хотя может и не хотят просто напрягаться.
Где Вы всего этого понахватались: практика в кино или какое-то образование?
В большей степени практика. Я же уже работал на нескольких картинах, как режиссер экшн-сцен: российский “Тобол” (2019, реж. И.Зайцев - прим. Esquire), наша “Томирис”.
У меня два высших образования, но... пока тебя не ударят, ты не поймешь, что это такое. Но в этом есть и наука. Я позже начал все это изучать. Экшн режиссер должен знать, какую камеру нужно использовать, какой обьектив, каков хронометраж сцены - сколько ты будешь снимать одну сцену, другую. Не сказать, что я знаю все, но что-то знаю. Невозможно все знать, я всю жизнь учусь.
Как идет работа с зарубежными фильмами?
В целом продюсеры предпочитают работать с компаниями, чтобы в одном месте сразу получить все, что нужно. Когда нет команды, есть отдельные даже высококлассные каскадеры, это всегда проблема. Продюсеры берут команду, потому что знают, что в ней они смогут найти и тех, кто с риггингом работает, и под водой, и горит, и дерется, и на лошади работает, причем тех, кто уже хорошо сработался друг с другом и может быстро войти в работу. Поэтому они обращаются ко мне, мы предоставляем данные на каждого каскадера, а подбирает актеров-каскадеров не директор по кастингу, а ассистент экшн директора или асисстент координатора трюков. Он предоставляет режиссеру картины свой выбор, и тот уже утверждает актеров. В данное время у нас переговоры идут с Англией на 10 человек. Наши ребята со дня на день заканчивают большую американскую картину “Воин пустыни”. Крутой фильм. Там выбирали по лицам. Потому что им нужны были не просто каскадеры, а актеры.
У вас уже были не просто эпизоды без слов, а прямо пусть не большая, но роль со словами?
Да, у меня было несколько ролей. На “Мулане” роль была, российский фильм “Викинг”, “Неудержимый”. Режиссер там решил посадить меня за руль, и мы поехали мучить-пытать героя Шварценеггера. В “Марко Поло” я прискакал и говорю: “Войска нет, только мы одни остались, поддержки нет”. Часто каскадер работает как актер второго плана. Но роль не обязательно с репликой.
Ваши каскадеры где-то учатся актерскому мастерству?
Нет, это опыт. У меня в команде есть профессиональные актеры - Жандос Айбасов, Галымбек Каратурик, Олжас Тогымбет, Ерден Телемисов. Это актеры, которые пришли ко мне, чтобы работать каскадерами. У них тоже часто бывают роли.
Какое место в вашем деле занимает образование?
Это основа в любом случае. Раньше мы просто пробовали все на свой шкуре, сейчас все можно почитать, изучить в интернете, тем более очень много стало компьютерной графики в кино. И ты начинаешь читать, узнавать, понимать, как теперь эта система работает. Если ты на самом деле учишься, у тебя все будет хорошо. Если нет, не получаешь образование, то у тебя ничего не получится. Я считаю, теория и практика должны относится друг к другу как 50 на 50. Почему я не открываю школу каскадеров? Потому что если ты их обучишь, покажешь, ты должен с ними работать дальше. Самообразование должно происходить всю жизнь. Я сам учусь. Постоянно. Это нескончаемый процесс.
А как Вы воспитываете своих детей?
У нас в семье дисциплина - это основа. Вот у меня дочка прогуляла школу. Для меня это было все. Дома у меня жесткая дисциплина. Я на это реагирую сразу, высказываюсь, с дочкой мы проговорили два часа. Обьяснил ей, почему это плохо.
А как реагируете на произошедшее рядом что-то плохое?
Всегда уезжаю куда-нибудь на природу. На рыбалку - неважно, как это назвать. Почему? Потому что сейчас, сразу ты можешь среагировать неправильно. Было много таких сложных ситуаций в моей жизни. Нужно было уехать, обдумать, найти план, доказать, показать. И последний шаг - показать делом, своим примером - очень сложный.
А если сразу, какова ваша реакция обычно: кулаком по столу, стекло вдребезги?
Обычно да. Я хочу дисциплины.
Т.е. это только сейчас и здесь Вы такой спокойный?
Приходите на съемки, даже Вы понапрягаетесь. (смеется)
Вас боятся, понимают или уважают?
Уважают и боятся, я думаю. Должно быть так.
Дети, семья или каскадеры?
И дети, и каскадеры.
Жестко.
Нет, это легче. Дети будут адпатированы, приспособлены. Я всем говорю: вы должны уметь подчиняться, должны уметь выполнять все команды. Я сына старшего в десантно-штурмовые отдал, потому что он начал в игры играть, то хочу - это не хочу. И я ему: в армию, вперед! И через полгода он предложил мне встретиться поговорить: “Я хочу быть каскадером”. Я ему сказал: “Год у тебя есть, покажи результаты, а нет - не позорь меня”. Сейчас очень много работает.
Серьезно? В Казахстане родители предпочитают воспитание детей делегировать гаджетам, не занимаясь ими вообще.
Даже удар по попе принесет больше пользы, дети воспримут его быстрее. Потому что они как животные. Лучше в детстве их воспитать. Важно их не разбаловать. Сейчас, к сожалению, многие вообще не воспитывают детей. Должна быть дисциплина во всем. Почему режиссеры часто хотят, чтобы работал именно я? Потому что я люблю дисциплину, мне сказали - и я бегу. И мои люди тоже бегают, глядя на меня. Мне говорят: не надо бегать, есть время. А я говорю: нет, я лучше побегу, покажу свою работу еще и сэкономим что-то. Детям говорю: “иди, принеси это” - сделают, сказали убраться в комнате - уберутся. Зато в жизни они все четко знают. Но перегибать нельзя, я же не тиран. Дочки - младшей 6 лет, а старшая, кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, колледж заканчивает - они любят ездить со мной вместе, потому что я разговариваю с ними серьезно, как со взрослыми. Простой разговор. Мама и бабушка сюсюкают, а я им говорю, почему это, как это и что может быть. Воспитание очень важно. Животных и детей нельзя переиграть, они - самое настоящее, у них нет скрытых мотивов, пакости, дети и животные чисты.
Откуда у Вас это знание?
Не знаю, в семье наверное так было. Отец у меня умер в 14 лет, а мать, когда мне было 16. Но я помню ее слова: “Будь максимально честен - всегда невозможно, но любая твоя ложь через некоторое время всплывет, и тебе будет стыдно”. И еще говорила: “Отца нет, тебе уже 14 лет, ты должен барана резать".
