Редактор Esquire Ольга Малышева вышла с табличкой «Я Денис» на оживленный перекресток и простояла меньше часа.
После гибели Дениса Тена главное чувство – растерянность. Я не знаю, как и что делать дальше, но после 19 июля ничего не делать было физически больно.
В субботу я была среди тысяч пришедших на панихиду. Внутрь зайти не смогла, не выдержала жары и толпы, оставила цветы на улице. Не ходила на место убийства. Следила за публикациями в Фейсбуке и новостями. Каждые несколько минут обновляла страницы.
В выходные поняла, что мне с моими эмоциями тесно в виртуальном пространстве. Распечатала табличку «Я Денис», предупредила близких и коллег, что хочу выйти с ней в людное место. «Понимаю», – сказал мой мужчина. «Если хочешь – выходи», –сказал главный редактор и приставил ко мне «эскорт» в лице редакционного фотографа.
Люди, которые шли мимо, в большинстве своем видели во мне информационный шум и вовсе не обращали внимания. Кто-то непонимающе всматривался в надпись «Я Денис», компания экспатов задорно улыбалась. Один прохожий спросил: «Вы кого-то потеряли?» Я отрицательно помотала головой. Другой усмехнулся: «Девушка, это что за прикол?» «Вы знаете, кто такой Денис Тен?» – спросила я в ответ. Он закивал и поспешил уйти, как мне показалось, немного стыдливо.
«Мы тоже все расстроены», – сказала она. Но добавила, что если мне не нужны проблемы, то стоит прекратить стоять. Я не стала спорить.
55 минут удалось простоять мне в центре города. Я не устраивала акций протеста, не агитировала народ, не собирала толпу. Ко мне не подходила полиция, но мне дали понять, что табличку «Я Денис» могут посчитать чем-то противозаконным.
19 июля поделило мое мировоззрение на до и после. Я не стала бояться ходить по ночам по Алматы или переживать за сохранность имущества. Но я точно поняла, что перемены зависят от каждого из нас.
Фотограф Илья Ким
После гибели Дениса Тена главное чувство – растерянность. Я не знаю, как и что делать дальше, но после 19 июля ничего не делать было физически больно.
В субботу я была среди тысяч пришедших на панихиду. Внутрь зайти не смогла, не выдержала жары и толпы, оставила цветы на улице. Не ходила на место убийства. Следила за публикациями в Фейсбуке и новостями. Каждые несколько минут обновляла страницы.
В выходные поняла, что мне с моими эмоциями тесно в виртуальном пространстве. Распечатала табличку «Я Денис», предупредила близких и коллег, что хочу выйти с ней в людное место. «Понимаю», – сказал мой мужчина. «Если хочешь – выходи», –сказал главный редактор и приставил ко мне «эскорт» в лице редакционного фотографа.
Я вышла на пересечение улиц Пушкина и Гоголя, на главный вход в парк имени 28 панфиловцев, в понедельник, 23 июля, в 15:45.За первые десять минут со мной заговорили шесть человек. Одной из первых подошла женщина, спросила, о чем моя табличка. «О Денисе Тене», – отвечаю. «Я тоже не могу прийти в себя несколько дней», – сказала она. Я еле сдержала слезы. Двое парней рассказали, как видели много полицейских машин в этот день на Кульджинском тракте. «Наверное, кого-то важного встречали, – и добавили, – мы вас поддерживаем». Еще одна прохожая начала расспрашивать меня, акция ли это и одна ли я здесь стою. «Одна», – ответила я. Она взялась за мобильный и начала, отдаляясь от меня, кому-то звонить. Кому – я пойму чуть меньше, чем через час. Когда я собиралась выходить на улицу, предполагала, что мной может заинтересоваться полиция. Похолодела, когда начал приближаться мужчина в форменной голубой рубашке, но оказалось, что на его нашивке написано просто «Кузет», и ко мне он не шел. Еще один мужчина, в черном с ног до головы и в солнцезащитных очках, сделал несколько кругов вокруг меня. Почувствовала от него запах спиртного, подумала, что вряд ли он здесь из-за таблички.
Люди, которые шли мимо, в большинстве своем видели во мне информационный шум и вовсе не обращали внимания. Кто-то непонимающе всматривался в надпись «Я Денис», компания экспатов задорно улыбалась. Один прохожий спросил: «Вы кого-то потеряли?» Я отрицательно помотала головой. Другой усмехнулся: «Девушка, это что за прикол?» «Вы знаете, кто такой Денис Тен?» – спросила я в ответ. Он закивал и поспешил уйти, как мне показалось, немного стыдливо.
Две девушки пару секунд постояли около меня и спросили, можно ли меня обнять. Мы обнялись, я сказала им спасибо. И чуть не заплакала во второй раз.Всего за то время, что я провела на входе в парк, со мной заговорили шестнадцать человек. Семнадцатой была доброжелательная молодая женщина, которая сразу представилась сотрудником отдела внутренней политики Медеуского района. Показала документы, попросила мои. Рассказала, что ей обо мне сообщили коллеги (возможно, та прохожая, о которой я упоминала в начале?), и она пришла выяснить, что я здесь с табличкой делаю, одна ли и я и с какой целью стою. Ответила честно: что не придумала другого способа выразить те мысли, которые накопились после убийства Тена.
«Мы тоже все расстроены», – сказала она. Но добавила, что если мне не нужны проблемы, то стоит прекратить стоять. Я не стала спорить.
55 минут удалось простоять мне в центре города. Я не устраивала акций протеста, не агитировала народ, не собирала толпу. Ко мне не подходила полиция, но мне дали понять, что табличку «Я Денис» могут посчитать чем-то противозаконным.
19 июля поделило мое мировоззрение на до и после. Я не стала бояться ходить по ночам по Алматы или переживать за сохранность имущества. Но я точно поняла, что перемены зависят от каждого из нас.
Надо быть человеком. Надо жить по человеческим законам. Пусть в мелочах.Я на днях заказала себе домой рабочий стол. Доставщики по ошибке привезли две столешницы вместо одной. Позавчерашняя я, возможно, забила бы на эту ошибку и пристроила лишний кусок ДСП родственникам или знакомым. Но так больше нельзя. Нельзя брать чужое. Нельзя забирать лишнюю сдачу. Нельзя переходить дорогу на красный. Нельзя «разводить» экзамены и транспортные нарушения. Я позвонила в доставку и попросила приехать и увезти обратно то, что я не заказывала. Потому что это честно. Потому что больше нельзя по-другому. Пожалуйста.
Фотограф Илья Ким
