Наблюдая за событиями транзитной весны 2019-го, Гульнара Бажкенова пишет об оттепели, которой не случилось.
В эти сумбурные, наполненные событиями дни остро чувствуется та самая поступь истории, когда понимаешь, что происходящее здесь и сейчас может повлиять не только на твою жизнь, но и на жизнь твоих детей, правда, в противовес известному выражению эта поступь кажется не тяжелой, а какой-то легковесной и неуверенной.
События не угрожают раздавить вас и, вообще, не очень понятно, что происходит – на дворе 2019-го лютует реакция или все-таки оттепель?
Именно последнее слово вопреки всему часто звучит и в частных, и в публичных высказываниях, и если в будущем снимать фильм по мотивам, то напрашиваются не «Дети Арбата», например, а что-то вроде недавних российских «Стиляг» про московскую молодежь шестидесятых, противостоявшую режиму больше эстетически, чем политически.
Настал переходный период, правивший железной рукой авторитарий сложил полномочия, страна замерла в ожидании выборов, и вот на этом историческом фоне молодые идеалисты, родившиеся при диктаторе и при нем повзрослевшие, совершают поступок, который сильно раздражает облеченных властью людей.
Настолько раздражает, что они дают им пятнадцать суток вместо привычного в таких случаях по меркам отечественного правосудия штрафа.
Даже участники несанкционированных митингов у нас чаще всего отделываются так называемым МРП, а тут баннер с гуманным, хоть и политически окрашенным, но не направленным против кого-то конкретно посылом. И на скамье подсудимых ведь сидят пусть не многодетные матери, но иные из них совсем дети, так что даже у судьи во время рассмотрения апелляции 20-летнего, обритого наголо в преддверии воинского призыва Бейбарыса Толымбекова голос предательски дрожал.
Он уходил из зала суда под крики «Позор», не дай бог такую работу, конечно, но эти крики, звучавшие почти в 12 часов ночи, предназначались не ему одному, позор покрыл головы всех людей, принимающих в этой стране решения.
Через несколько часов в астане они назовут своего кандидата, тем самым, по сути, объявив имя будущего президента. И эти события так и останутся в памяти запараллеленными, звучащими диссонансом друг другу – крики «позор», прощальные слезы первого президента и торжественные обещания второго под громкие продолжительные аплодисменты.
Пятнадцать суток – срок небольшой, но все же почему правнучку казахских революционеров Джансугурова и Джандосова, репрессированных в 30-х годах (ужасно неприятная ассоциация для власти), Асию Тулесову и Бейбарыса Толымбекова решили вот так взять и показательно посадить?
Решение демонстративно незаслуженное, несправедливое, как будто всем назло, да еще в торжественный момент преемственности власти.
Здравый смысл подсказывает, что проще и выгоднее было пожурить молодых людей и отпустить восвояси, любой из тех, кто 23 апреля сидел в президиуме съезда «Нур Отана», мог бы дать такую команду. Однако вопреки ожиданиям после первого воскресного суда меру воздействия решили, наоборот, усилить, и к соучастникам причислили уже и видеографов во главе с известной художницей и представительницей другой знаменитой династии Суинбике Сулейменовой, которые только снимали акцию, а не принимали в ней участия, тогда как даже в худшие времена журналистов и операторов, освещавших акции протеста куда похлеще, не трогали. Я сама была задержана во время земельных митингов и доставлена в полицию Турксибского района, но отпущена после двухчасовой волокиты выяснений и объяснений, что являюсь представителем СМИ. Сотрудник, проводивший допрос или, правильнее сказать, беседу, даже погуглил мое имя, чтобы убедиться, что я не лгу. Уже во время митингов прошедшего Наурыза власти поменяли тактику в отношении прессы и сначала провоцировали и мешали, а потом задержали и судили журналиста Светлану Глушкову. Значит, команда сверху стала другой – не церемониться.
Теперь съемки и освещение акций протеста в Казахстане чреваты судом, заключением и штрафами. Этот момент надо зафиксировать, чтобы яснее понимать, что происходит и к чему дело клонится.
При этом суд над алматинской молодежью не единственное и далеко не самое жесткое в череде происходящих событий. В тот же день, 22 апреля, накануне съезда партии власти, в далеком от обеих столиц Актау состоялся суд над уличенной в виртуальной оппозиционной деятельности многодетной матерью Айгуль Акбердиевой. Она была оправдана предыдущим судом, но неуместно добросердечную судью уволили вместе с председателем городского суда, приговор отменили, и теперь прокуратура требует для матери четверых детей, которая писала что-то крамольное в Telegram-чатах, пять лет лишения свободы.
Кажется, сверху хотят донести до граждан очень четкий посыл – никаких послаблений и свобод не будет, если что, любого закатают, закроют, уничтожат.
Ну кто бы сомневался, что могут…
Когда в качестве преемника впервые прозвучало имя Касым-Жомарта Токаева, многие и, честно говоря, я в их числе, обрадовались. Как минимум этот человек не является родственником первого президента, а значит, позорной династийной передачи власти, которую так долго и упорно нам пророчили, не произошло. Еще, к его чести, можно добавить, что он один из немногих, кто за тридцать лет пребывания у самого подножия власти не стал миллиардером и вообще не тянет за собой шлейф коррупционных скандалов.
Президента и кандидата в президенты уважают за рубежом, и, заслуженно или нет, он имеет если не репутацию, то имидж современного приличного политика.
Токаев был целым заместителем Генсека ООН. И вот теперь при нем двадцатилетних ребят судят за баннер с гуманным призывом к правде и честным выборам (значит, сами против?), а многодетную мать – за чаты в Telegram и фактически создают судебный прецедент на запрет освещать любые публичные акции. Это все уже при нем, при Токаеве – не при Назарбаеве.
Тут доводы о несамостоятельности не годятся. Назвался президентом – неси ответственность.
Так что пока надо так и зафиксировать, что правление второго президента Казахстана, которого все ждали, как избранного Нео в Матрице, начинается под крики «позор».
