Попали в цвет

Купание коней, «Кызыл трактор», авангардные призывы к новому и ответ на вопрос, за что стоит любить «глаголящий красный», — в арт-размышлении искусствоведа Юлии Сорокиной.

Красные кони с юными всадниками вспенивают синюю воду реки — эту картину алматинский авангардист Сергей Калмыков хранил как символ духовного родства со своим учителем. Он начинал заниматься искусством в Петербурге в школе искусства Званцевой, где среди прочих преподавал Кузьма Петров-Водкин. Молодой Калмыков, вернувшись с каникул в 1911 году, привез в школу этюд «Красные кони», который представил мастеру. Мастер вдохновился сюжетом ученика и написал в 1912 году знаменитую картину «Купание красного коня».

Чуть позже Калмыков с гордостью писал: «К сведению будущих составителей моей монографии. На красном коне наш милейший Кузьма Сергеевич изобразил меня… В образе томного юноши на этом знамени изображен я собственной персоной». Картина сразу стала восприниматься как знамя авангардной эпохи и предвестница революции. Очевидцы же утверждают, что сам Петров-Водкин был потрясен своим провидческим жестом, когда революционная эпоха настала. Говорят, что художник применил красный цвет в своем шедевре вовсе не предрекая что-либо, а следуя подсознательному стремлению усиления зрительного эффекта и оптической магии.

Петров-Водкин часто использовал магический красный — в изящных натюрмортах, на юбках крестьянок и покровах богородиц, в масти фантастических коней и оттенках тел обнаженных купальщиков и играющих мальчиков… Картину «Играющие мальчики» художник создал в другом диалоге — с французским постимпрессионистом Анри Матиссом и его знаменитым полотном 1910 года «Танец».

Сочетание трех открытых цветов — красной плоти тел, голубого купола неба и зеленой сферы земли придает матиссовскому танцу ощущение вечного, бурлящего радостью движения и какой-то важной древней тайны бытия. Матисс хорошо знал значение красного цвета в картине. Цвет утверждения и силы, радости и энергии появляется то в «Красной комнате», то в «Красных рыбках», то как последний акцент в помаде на губах модели или в абстрактной форме коллажа.

Окончательный цвет — «глаголящий цвет», как называли его средневековые алхимики. Маркировкой этого цвета заразились современные последователи Матисса —  цитировавшие его работы казахстанские художники из группы «Кызыл трактор» («Красный трактор»).

В 1990-х годах группа была создана в Шымкенте, ее члены развивали идеи интернационального течения трансавангард, привнося в международный язык искусства казахские особенности и темы. Имя «Кызыл трактор», ассоциирующееся с авангардным трудовым энтузиазмом, подсказал мемориальный трактор, стоявший неподалеку от шымкентского краеведческого музея.

Художники выступают как дервиши и шаманы, неустанно продвигающие среднеазиатское искусство, и, конечно, им необходим пламенный мотор — красный цвет на символе, на картинах, в инсталляциях и перформансах!

Делает красный актуальным и злободневным член группы «Кызыл трактор» Саид Атабеков. Он использует традиционные символы казахского бытия и ежедневные приметы современности и, объединяя их красным цветом, создает выразительные образы, как в керамическом объекте «Седло Кока-Кола».

Примерила красные знамена авангарда и молодая казахская художница Бахыт Бубиканова. Она решила подчеркнуть виртуальную игру современности подменой живописи на фото, наездника — на наездницу, настоящих коней — на постеры, а красную масть своего скакуна — на разноцветное лоскутное одеяло. Но красный все равно лидирует, притягивает внимание и отсылает к Петрову-Водкину и Калмыкову, вторя их авангардному призыву к новому. Бубиканова буквально препарирует тайны цветовых закономерностей восточного ковра, и снова великолепный красный выходит на первый план.

Тактику использования красного цвета в необычном материале последовательно проводит художница Сауле Сулейменова в своей целлофановой живописи. В серии «Где-то в Великой степи. Линия горизонта» художница превращает целлофановые пакеты в образы цветущей степи, полной красных цветов — то ли тюльпанов, то ли маков. Капли целлофана магического красного цвета помогают забыть на время проблемы экологического бедствия и унестись мыслями в душистое, колышущееся свежими травами пространство.

Использование красного цвета казахскими художниками не случайно — в казахском языке существует множество фразеологизмов, подчеркивающих важность красного цвета — цвета солнца, огня, красоты, юности, любви и в то же время цвета остроумия, храбрости, жестокости и даже кровожадности.

Наследие человечества открывает нам многочисленные оттенки красного, которые можно зримо изучать, разглядывая великие произведения: пурпурные бока доисторических быков и антилоп на палеолитической росписи в пещере Альтамира; терракотовые фигуры богов и героев на античных амфорах; клюквенно-красные образа Спасителя на церковных фресках Феофана Грека; райски-красные плащаницы святых на готических витражах средневековых соборов; хитоны цвета жженой охры у библейских персонажей на фресках Ренессанса у Джотто ди Бодоне, Микеланджело Буонарроти и Леонардо да Винчи; кроваво-красные детали героев полотен мастеров барокко Караваджо, Эль Греко и Веласкеса; цвет красной глины на картинах русских передвижников; коралловые оттенки в светописи импрессионистов Огюста Ренуара, Поля Сезанна и постимпрессионистов Ван Гога, Поля Гогена; томатный оттенок в экспериментах модернистов Пита Мондриана, Эмиля Нольде; маково-красный в дерзких открытиях авангардистов Василия Кандинского, Казимира Малевича; огненно-алый в играх постмодернистов Энди Уорхола, Джефа Кунца и во множестве замечательных творений других художников всех времен и народов.

Красный — окончательный цвет, по выражению алматинского гения Сергея Калмыкова, гордо носившего на голове собственноручно изготовленный красный берет «кавалера мира»:

«Вот представьте-ка себе: из глубины Вселенной смотрит миллион глаз, и что они видят? Ползет и ползет по земле какая-то скучная одноцветная серая масса, и вдруг как выстрел — яркое красочное пятно! Это я вышел на улицу».