Под впечатлением от советов сильных мира сего, как преуспеть в жизни, Гульнара Бажкенова размышляет о том, кто же в Казахстане самый бедный.
Велела гламурная Мария-Антуанетта бедным французам есть пирожные вместо хлеба или была оклеветана врагами, давно не важно – слова эти навсегда стали символом оторванности монархов от людских проблем.
Имеет экономическое обоснование программа борьбы с бедностью в виде двух дойных коров, предложенная Елбасы и подхваченная вице-премьером Бердибеком Сапарбаевым, или это троллинг высшего уровня, сейчас уже не суть важно.
Слова эти обещают стать историческим анекдотом, так же как неосторожное высказывание легкомысленной королевы.
Казахстанские власти нельзя упрекнуть в последовательной социальной политике. С одной стороны, государство очевидно хочет представать таким добрым, но строгим отцом, который взыщет, но напоит и накормит. Слушай старших, не лезь в дела больших, взрослых людей, и о тебе позаботятся. Но при этом первому президенту всегда были свойственны своеобразные с традиционалистским уклоном правые взгляды. Мысль о том, что нельзя взращивать в гражданах иждивенческие настроения проходит сквозь года через все его программные выступления.
Однажды в 1997 году, когда в головах и клозетах царила разруха, он задался вопросом, какие могут быть проблемы с пенсией в наших краях, где дети всегда заботились о своих старых родителях. Правда состояла в том, что у детей самих на тот момент туго было и с работой, и средствами к существованию. Позже в нулевых, когда ситуация с пенсиями выровнялась, президент обрушился с упреками уже на стариков за высокие цены на овощи и фрукты с их дачных грядок.
Искренние, непосредственные, импровизированные отповеди президента, от которых его пиарщики, должно быть, хватались за голову, звучали по разным поводам в адрес бизнесменов и пенсионеров, журналистов и оппозиционеров, работодателей и наемных работников.
Досталось в начале двухтысячных даже неблагодарным работникам столичного сервиса, чья грубость стала легендарной и удостоилась внимания первого лица на важном государственной мероприятии. Видимо, кто-то пожаловался. И вот теперь досталось беднякам. Только не надо обманываться, что бедные – это про тех, кто ходит в акимат как на работу просить льгот, пособий и квартир, вместо того чтобы вырастить двух коров и продавать их молоко.
У нашей бедности длинная, бесславная, теряющаяся в глубинах казахских, средних, кокандских и так вплоть до советских ханств история. Окинув беспристрастным взглядом свое далекое и близкое прошлое, мы увидим, что никогда не побеждали этот порок, возьми любую семью и узнаешь историю разочарований нескольких поколений, терявших нехитрые сбережения за одну ночь, и хорошо, если накопивших что-то на собственные похороны. Поколение за поколением уходят банкротами, оставляя детям лишь долги, собственные ошибки и обиды.
Сегодняшние походы в ТРЦ и поездки к морю не должны никого обманывать: мы не знаем иного состояния кроме выживания.
Мы утром не уверены в том, что будет вечером, и в глубине души понимаем, что прикупить коров надо бы всем.
Две коровы-кормилицы – архетипичный, почти сказочный образ в наших краях; при всей курьезности, немолодые политики двадцатого века обратились к нему не случайно – это, вероятно, всплыло из глубин подсознания. На двух коровах стояла вся сельская экономика советской сверхдержавы. Еще в моем не цифровом, но уже атомном детстве обычная средняя семья на селе держала в сарае не одну, не три и не четыре, а именно две коровы.
Одну – слишком мало, это уже впроголодь, даже масло не собьешь на зиму, а три и больше – много, кормов не хватит. Одной тощей телушкой в нашем селе обходились люмпены – местная алкашня, а три-четыре упитанные коровы и пару здоровенных бычков позволяли лишь несколько зажиточных семей, как правило, немцев. Остальные действительно держали двух коров, но ни тогда, ни сейчас это не было способом преодолеть бедность – две коровы и мешок картошки с пяти соток были способом выжить.
Две коровы – это не борьба с бедностью, это и есть бедность, всеобщая, уравненная и усредненная, со скрытым, как указывают в современных нормативах ВОЗ, голодом – это когда не пухнешь, но питаешься скудно и недополучаешь жизненно важные витамины и микроэлементы.
Самое худшее в нашей бедности то, что у нее нет никакого порога: что бы там ни писали в правительстве, совершенно не понятно, где она начинается и чем закончится. Бедные – не только и не столько те, кто ходит на акции протеста, как на работу, требуя от власти льгот, квартир и пособий; может быть, это как раз самая активная и предприимчивая часть общества, осознавшая, что в этой стране главное – не стесняться. Бедные – все те, кто находится между, работающее изо дня в день и не ропщущее срединное большинство.
Социальная проблема Казахстана не в том, что в стране нет среднего класса, его не может не быть просто в силу физических законов тяготения, что-то ведь должно заполнять пространство между низом и верхом. Проблема в том, кто является верхом, кто низом и есть ли шанс у тех, кто зажат между ними. За годы, пока одни баснословно богатели и покупали сказочные замки, а другие маргинализировались, теряя в образовании, знаниях и квалификации, средний класс тянулся изо всех сил. Но банковские депозиты и пенсионные счета говорят о том, что все было тщетно.
Средний казахстанец равно бедный казахстанец, который крутится с утра до вечера как белка в колесе.
Он работает на больших и малых предприятиях, в коммерческих компаниях и международных организациях, в айти-секторе и сфере услуг, в небольших собственных фирмах и НПО. Он трудится в две смены на двух работах, ведет по несколько проектов, всегда в движении – чтобы просто оставаться на месте, ему надо быстро бежать. На нем держится страна, он худо-бедно платит налоги, создает добавочную стоимость, соблюдает законы, но именно он в стране самый бесправный и забитый. Кто уважает или боится городских белых воротничков? Это же не разъяренная мать шестерых детей.
И что же получает бедный средний казахстанец взамен за свою стабильность и лояльность? Безопасность? Хорошие дороги? Общественный транспорт и зеленую экологию?
Кто-то скажет – бесплатное образование, но в детских садах очередь на годы вперед. Моему сыну скоро в школу, а он все еще не попал в первую тысячу в списке, который я проверяю из спортивного интереса. Бедный средний класс платит за детсады своих детей, потом платит за школы, потому что государственные переполнены и работают в три смены. А кто те люди, которые ходят в государственную поликлинику к участковому гинекологу и гастроэнтерологу? Я таких не знаю.
Мы платим за все в государстве, провозглашающем себя социальным, гарантировано получая только грязный воздух и девальвацию. И даже наши голоса украли и не обещают вернуть.
Поэтому не надо смеяться над коровами, они мычат по вам.
