Слава в молодом возрасте заполняет все существование человека и колоссально питает эго.
У меня не было цели стать известной рок-звездой. Просто жутко боялся превратиться в офисного работника. Мне хотелось быть «вне системы».
Когда мы только начинали работать с группой, складывалось ощущение, что все это очень быстро закончится, что это такой затянувшийся прикол. Выступая, мы просто дурачились перед публикой. Не более того… Но нам удалось продержаться и практически пережить период распада группы.
Актерское мастерство было моей первой любовью. Поэтому я пошел изучать драматургию в лондонский колледж.
Выступления на сцене — всегда магия и особое состояние. Когда музыканты взаимодействуют с публикой, а публика — с музыкантами, получается мощный заряд энергии. Можно назвать это чувство коллективной эйфорией.
Выступая перед публикой, до сих пор сильно волнуюсь.
Если бы не группа, в любом случае реализовывал бы себя в искусстве. Неважно, в каком именно.
Мне хотелось заниматься творчеством, при этом имея возможность прокормить себя, оплачивать счета и все такое. Внезапно из безработного и почти бездомного человека я превратился в персону, на которой сконцентрировалось огромное количество внимания. Вокруг меня появились возможности, о которых я не мог раньше и мечтать.
С помощью Placebo мы со Стефаном нашли способ создать пространство, в котором смогли жить. И музыка, которую мы делали, была той, которую хотели слышать. Это было похоже на спасательный круг. И это чувство существует до сих пор. Мы по-прежнему закрытые люди, которые не хотят делиться своими личными моментами, или интимными моментами, или творческими моментами.
В 15 лет я был тотальным снобом. Когда мне было 17 лет, вышла песня Smells Like Teen Spirit рок-группы Nirvana, и я подумал, что она слишком коммерческая и попсовая. Мне кажется, что в то время я бы я нашу музыку оценил таким же образом.
Нет, правда, я был настолько самоуверен! Про таких в Англии говорят: «Из его задницы сияет солнце». Я был наивеличайшим! Представь, ты безработный, у тебя ни гроша — и тут на тебя обрушивается туча денег, всеобщее внимание, с тобой все хотят переспать, угощают выпивкой и наркотиками! А тебе двадцать два... Ты просто взрываешься! Ты превращаешься в какую-то пылающую рок-н-ролльную машину! Сегодня я куда меньше уверен в себе, чем тогда, я понабрался ума и опыта. Нет ничего рок-н-ролльного в том, чтобы убивать себя.
Я дважды заимствовал названия книг для своих песен. Lady of the Flowers и Sleeping with Ghosts. Но больше стараюсь так не поступать. Игры со словами — это важная часть работы, и читать приходится много. Писателю нужно много читать, музыканту — слушать много музыки, а мне приходится делать и то и другое.
Могу быть очень критичным по отношению к своим старым песням. Например, я считаю, что в Pure Morning хорошая музыка, но текст в действительности дерьмовый. Я мог бы написать что-то получше… Но потом я осознаю, что это нормально — испытывать моменты слабости. Идеала не существует. Даже в дискографии Боуи есть несколько провалов.
Стеф может выглядеть как вулкан, но по сути он мягкий и самый нежный парень, какого только можно себе представить. И он слишком много думает.
Я хотел бросить вызов гомофобии, которую я наблюдал на музыкальной сцене. Я хотел, чтобы любой, кто является гомофобом, приходил на наши концерты и начинал думать: «О, а мне действительно нравится этот певец!».
Placebo стала очень рано группой для изгоев, неудачников.
Мы не заинтересованы в том, чтобы выходить на сцену и просто пытаться сделать всех счастливыми, потому что это было бы неправдой. Мы заинтересованы в том, чтобы говорить свою правду. Для этого нам нужна эмоциональная связь с музыкой и аудиторией, иначе это будет просто механический акт.
Песню Without You I'm Nothing все очень неправильно понимают. Она не о любви, а созависимости. В ней речь идет о том, как можно страдать от патологической низкой самооценки.
Искусство рождается из дисциплины.
Не фанаты творят искусство. Я как-то выложил в Instagram фото из студии с подписью «Мы пишем новый альбом», и кто-то написал в комментариях: «Надеюсь, вы в депрессии, тогда выйдут отличные песни». Да пошел ты в жопу! Ты хочешь, чтобы я страдал только ради того, чтобы музыка тебе показалась хорошей?
Благодаря развитию технологий мы вступили в самый нарциссичный период за всю мою жизнь. Я не думаю, что такой уровень самомнения полезен для нас как для общества. Однако, это очень вдохновляющие времена для художников и творческих людей.
