Страх, а не гуманность. Политолог Досым Сатпаев – о том, как ряд недавних и, как правило, трагических событий повлиял на решение власти, которое могло быть принято годами ранее.
Освобождение Мухтара Джакишева стало долгожданным событием для многих в Казахстане, и, в первую очередь, для его семьи и друзей. Хотя это событие, к сожалению, не является индикатором «политической оттепели» в стране. Ведь Джакишев мог получить свободу еще в прошлом году, когда в очередной раз подал ходатайство на УДО. Но ему отказали. И это было сделано в том момент, когда новый президент активно пиарил свою модель «слышащего государства» и политических изменений.
Но тогда это ходатайство не удовлетворили не только по причине того, что в «Библиотеке» (нынешней резиденции первого президента) явно были против этого, но и потому, что в Акорде не видели в этом политической целесообразности. Хотя сразу после президентских выборов, одним из главных требований многих представителей гражданского общества в Казахстане, а также международных правозащитных организаций, было как раз освобождение политических заключений в лице Мухтара Джакишева, Макса Бокаева, Арона Атабека и других.
Тот факт, что в прошлом году Мухтар Джакишев не получил УДО, но смог сделать это в марте этого года, связано не с повышением уровня милосердия власти, а, скорее с ее ощущением того, что ситуация в стране стала все больше накаляться.
Недавние межэтнические конфликты в Кордайском районе Жамбылской области, новые массовые задержания участников разных акций протестов, разработка фейкового закона о митингах, который власти подают как шаг в сторону демократии, а правозащитники видят в них те же запретительные яйца, только в профиль, и, самое главное, – недавняя смерть политического активиста Дулата Агадила в СИЗО, которая возмутила многих в обществе, привели к тому, что репутация как Акорды, так и «Библиотеки» упала еще ниже. Кстати, параллельно с этим, поутихли разговоры о мифической «оттепели» даже у тех, кто с прошлого года искренне поверил в начало каких-то системных политических реформ.
Именно все эти события, которые спровоцировали рост социально-политической напряженности в стране, заставили власти принять решение по поводу освобождения Джакишева, как некий клапан для выпуска накопившего «пара».
То есть на наших глазах была реализована очередная политтехнология, чтобы имидж власти улучшить и снизить протестность в обществе.
Плюс к этому, смерть Дулата Агадила все-таки напугала власть, которая вдруг поняла, что смерть Мухтара Джакишева в тюрьме, с учетом сильного ухудшения состояния его здоровья, нанесла бы не только еще больший репутационный урон, как первому, так и второму президенту, но и могла спровоцировать новые массовые выступления протеста.
То есть, главным мотивом власти был скорее страх, а не гуманность.
Но, в любом случае, это освобождение, также является победой той части гражданского общества, которое в течение долгих лет требовало справедливости для Мухтара Джакишева. Ведь если бы таких требований не звучало, то перспектива его выхода из тюрьмы по УДО была бы маловероятной. Освобождение политзаключенных стало существенной частью политической повестки дня у всего протестного поля страны.
И раз власть сказала «А», то теперь должна сказать и «Б», освободив других политзаключенных, кто также требует справедливости, а не милости от власти, которая зависит от политической конъюнктуры.
