Казахский мальчик Рустем, усыновленный американской семьей в месяц жизни и выросший в самого настоящего американца Джордана Голдмана, открывает на Esquire.kz колонку, в которой будет рассказывать о своей жизни.
Это случилось на уроке экономики в выпускном классе средней школы, когда моя жизнь полностью изменилась. Обычный урок – с большинством нормальных людей такое не происходит в столь скучной обстановке. Но вот у меня как-то получилось. Я просто просматривал интернет, изучая университеты и их программы. Как и любой без пяти минут студент колледжа я думал о том, что же на самом деле хочу делать со своей жизнью. Я не понимал этого четко, но у меня была затаенная мечта. Я искал университеты, предлагавшие программу международных отношений с особым вниманием к региону, из которого я родом. Таких было совсем немного, но я на том уроке по экономике наткнулся на единственный университет, предлагавший программу международных исследований, посвященную не просто региону, но стране, в которой я родился. Моей родине.
Пока я в оцепенении сидел в кресле, уставившись на экран, мое сознание на автомате уловило объявление, что у них есть еще и курсы на языке моего народа.
Я стал лихорадочно искать более подробную информацию о программе, и поиски привели меня к бывшему преподавателю этого университета. Она была отмечена как профессор казахского языка, на сайте имелся ее электронный адрес. Встреча и знакомство с этим замечательным человеком станут началом моего путешествия – путешествия к своим корням, которое приведет меня туда, где я нахожусь сегодня и которое еще очень далеко от завершения.
Я родился 27 марта 1998 года в маленьком казахстанском городе Кокшетау. Эта информация, мое имя Рустем, данное биологическими родителями и странные обстоятельства рождения в поезде – вот и все что я знаю о той, первой половине себя. Вторая половина моей истории началась, когда мне исполнился всего месяц. Одна семья на другом конце света где-то в глубинке Америки узнала, что их сын находится в Казахстане, и как-то нашла меня, и приехала, и вырвала из жестких рук государственной бюрократической машины.
Так я стал Джорданом Александром Голдманом, ака Рустемом. Я вырос в самой настоящей американской мечте и воспитывался как любой американский ребенок.
Казалось бы, живи и радуйся. Но я хотел понять свое происхождение, а не мог.
Пока я рос и взрослел, я прошел несколько этапов в жизни, когда мог или полностью принять, или раз и навсегда отклонить свою предысторию. Как любой подросток, я просто хотел расти, как все и ничем не отличаться. В Соединенных Штатах мало кто знал, где находится Казахстан, не говоря уже о том, кто такие казахи. Эти заблуждения замечательно дополнил тот «счастливый» факт, что мои teen age пришлись на время невероятной популярности фильма «Борат». Единственное, что можно было услышать о Казахстане в американских средствах массовой информации, которые смотрел я, звучало в контексте Бората, а еще на экране почти невозможно было встретить человека, который выглядел бы как я. Несколько азиатов в СМИ не делали погоды, да и популярностью в то время пользовались довольно стереотипные персонажи, которые не могли дать вам представление об азиатских американских мужчинах. И уж тем более они не могли дать вам понимание азиатских американских мужчин.
Я чувствовал себя одиноким, изолированным человеком.
Жить без понимания того, кто ты есть на самом деле, трудно. Даже несмотря на дружную любящую семью, которая приняла мои казахские корни и хотела, чтобы их принял я. Тем не менее, я сблизился с выходцами из семей иммигрантов. Я видел, как эти люди создают свои сообщества, живя бок о бок, часто не имея другой социальной среды кроме друг друга. Возможно, это не всегда хорошо – важна интеграция. Но я видел, как они счастливы, а главное, как гордятся тем, кто они и откуда. Вдохновение ими распаляло мое желание идти все дальше и глубже к своим корням, вместо того чтобы подавить его навсегда.
И я полюбил. Я был очарован этой землей. Я узнал ее историю, богатую культуру, познакомился с удивительно красивыми людьми, которые никогда не были для меня чужаками, хотя я жил отдельно от них. Я действительно стал одержим этим местом на земле, которое когда-то пытался выдавить из себя. Оно вызывает во мне желание сделать что-то настоящее в своей жизни. Особенно учитывая обстоятельства моего усыновления. Ведь мне было дано все в то время, когда у меня не было ничего. Независимо от того, что в конечном счете получится, я хотел бы, и должен доказать прежде всего самому себе, что я заслужил этот редкий шанс – оказаться там, где я есть.
Теперь вы можете задаться вопросом, как все это связано с электронной почтой, размещенной на веб-сайте университета штата Индиана? Как я уже написал, профессор больше не преподавала там, она к тому времени уже работала учителем в Назарбаев школе на Юге Казахстана. Я написал ей длинное письмо с рассказом о своей личной дилемме и желании встретиться с родиной. Она ответила на следующий день, и все завертелось.
Когда выяснилось, что она единственный казахский человек, с которым я общался, она представила меня своим ученикам и коллегам через социальные сети. Я встретил казахов, живущих в разных уголках мира, из разных слоев общества, занимающихся совершенно разными делами. Профессора, студенты, журналисты, менеджеры, фотографы – это невероятное путешествие с людьми, или через людей, или к людям…
Это начало воссоединения с родиной. Только оказавшись в пути я понял, насколько это всегда было для меня важно.
Перевела Гульнара Бажкенова
