Казахстанский продакшен за рубежом называют «настоящим прорывом». Разбираясь в этом феномене, Esquire продолжает побеседовать с теми, чьими руками создается видеоиндустрия в стране.
В ответ на просьбу рассказать о своей профессии в двух словах Азамат Дулатов говорит, что он «фиксирует жизнь». И делает это очень продуктивно: за плечами казахстанского оператора-постановщика 25 полнометражных фильмов и около тысячи музыкальных клипов. От остросоциального «Чайлдфри» для Noize MC и Монеточки до берущей за душу «Медины» для Jah Khalib.
Люди в других странах начали осознавать, что можно смело ехать к нам снимать клипы или приглашать к себе наших профессионалов. Почему все вдруг признали, что Казахстан — это круто?
Дело в том, что раньше не было возможности узнать о нас: ни хорошего интернета, ни того же Instagram, а теперь все стало ближе. Раньше считалось, что Америка — это почти что другая планета, сейчас в США слетать — это два раза поспать, и ты уже там. Теперь мы можем связаться с людьми в любой точке мира, поработать с ними, а пыл и энергия в нас есть давно. Мы такие испокон веков, это в крови — мы завоеватели.
А каков вид изнутри: отличается ли казахстанский подход к рабочему процессу от других?
Таких отличий очень много! Начиная с тишины на площадке — в Казахстане ее нет. Но я над этим потихоньку работаю, говорю, ребята, на Западе не так. Там все разговаривают тихо, ты ни на что не отвлекаешься. А у нас — придет водитель, с кем-то что-то обсудит, причем так громко, что ты все это слышишь. Это отвлекает, а тебе нужно быть погруженным в ту историю, которую ты снимаешь.
Кстати, как происходит погружение в атмосферу с точки зрения оператора-постановщика?
Прежде всего я читаю сценарий, обсуждаю его с режиссером, художником, членами съемочной группы, мне важно, что они видят. Я проживаю жизнь героя и размышляю об этой истории в свободное время. Но кроме как прочувствовать атмосферу, нужно еще ее грамотно передать. Я приведу пример. Когда мы с Айсултаном Сеитовым снимали короткометражку «Шакал», то хотели, чтобы со второго этажа балкона камера спустилась и пошла дальше — все одним планом. Такая съемка считается одной из самых сложных. К тому же, чтобы вы понимали, бюджета в этом проекте вообще не было. Так вот, случайно в супермаркете я увидел маленькую кару (погрузчик. — Esquire), которая перемещает продукты вверх-вниз. Я заказал такую же для съемок и поставил ее на балкон второго этажа. В итоге, снимая сцену, я поднялся на второй этаж пешком, аккуратно прошел к балкону и спустился с помощью ожидавшей там кары. Благодаря этому получилась одноплановость, с помощью которой я смог передать атмосферу.
Ты ощущаешь ответственность за то, что происходит в творческой среде Казахстана?
Да, если бы я ее не чувствовал, давно бы уехал. Я много работаю за рубежом, меня часто приглашают в другие страны, предлагают переехать. Но у меня даже сомнений нет: навсегда я не уеду, через какое-то время все равно вернусь, даже если мне на Мальдивах какой-нибудь остров подарят. Я жил в Америке с семьей полтора месяца, и хотя там каждый день веселье: диснейленды, аквапарки, все равно стало скучно. Так в Алматы захотелось.
Государство должно разделять эту ответственность?
Важно, чтобы государство поддерживало искусство. Вообще, было бы хорошо поменять людей, ответственных за эту сферу, того же министра культуры. Я его знаю, он же бывший ректор академии, а там при нем вообще бардак был.
При этом я не люблю слово «должно» — на самом деле никто никому ничего не должен. К примеру, мы самостоятельно снимали проект Follow me to Qazaqstan, потому что хотели его сделать. Договаривались с людьми, которые помогали бесплатно, государство нам не выделило денег, чтобы мы его же и рекламировали.
Бывает такое, что приходится выбирать между тем, что надо делать, и тем, что хочется?
Есть еще и третий вариант: когда не надо, не хочешь, но тебя заставляют. Приезжает черная машина, забирает тебя, а ты все это время думаешь: куда я попал? Что вообще происходит? У меня же съемки! Звонишь продюсеру, говоришь ему, мол, разберись, а он потом перезванивает: «Ты свободен в этот день». Это неприятно. Ощущал себя героем Пьера Ришара из фильма «Игрушка».
Насколько ожидания от проекта совпадают с результатом? Можешь рассказать на примере одной из самых известных твоих работ — клипа Afrika.
В нем совпало почти все, но в процессе работы над клипом случились непредвиденные сложности. Иногда дорого везти все оборудование с собой, поэтому можно заказать что-то сразу на место съемки. Но именно там нас обманули. Я заказывал хорошую камеру с нормальными линзами, а мне привезли херовую, ушатанную аппаратуру со сбитыми настройками. Пришлось делать все, чтобы исправить ситуацию: там был очень слабый интернет, но за ночь я все успел перепрошить и вышел на съемки. Так что в итоге всех этих проблем в самом видео не видно.
https://youtu.be/yyIF9jmEb1s
Говоря о том, что видно: есть ли какие-то негласные правила, как нужно снимать?
Я стараюсь передавать настроение истории светом, звуком, который невероятно важен в кино, советуюсь с коллегами по площадке. Если это свет, то один источник света или несколько, холодное освещение или теплое, важно учитывать, что ты снимаешь, например, комедия это или драма. Но на самом деле правил не существует, творчество безгранично.
Записала Дина Марганова
Фотограф Илья Ким
