Может ли еще одно слово что-то изменить в отношении к первому президенту, задается вопросом Гульнара Бажкенова.
Спустя неделю после «коронавирусного» обращения к народу второго президента, первый президент сделал то же самое, но по-своему – посредством эпистолярного жанра, написал статью. А до этого после почти месячного перерыва появления на публике, сначала поговорил по телефону с акимами на фоне старой фотографии, а потом встретился воочию с премьер-министром Маминым, которого Ербол Едилов тут же назвал главным человеком, комендантом Чрезвычайного положения.
Кто такой сам Едилов?
Человек, внезапно возникший в публичном пространстве в последние год-полтора, то есть аккурат в транзит, и все это время с завидной регулярностью выдающий разнообразные инсайды, а иногда и аналитические записки. Если в половине третьего дня Едилов пишет в своем Telegram, что по его информации аким Мыркымбаев будет отправлен в отставку, то в половине седьмого вечера об этом наверняка объявят официально.
Если он советует дать дорогу молодым и назначить племянника Елбасы Самата Абиша председателем КНБ, старого председателя Масимова отправить в «Самрук» или Кабмин, а просто старого Есимова – на пенсию, значит, такого рода планы зреют, и через Едилова проверяют общественную реакцию.
Человек-канал как будто специально создан для транзитной коммуникации. И если он настаивает, что следует обратить внимание на встречу Елбасы с премьер-министром Маминым, а не с кем-то другим, и что именно Мамин – комендант ЧП, значит, так оно и есть, такой месседж до нас хотят донести:
«Мамин, а не Токаев».
Растущая популярность второго президента порождает ревность. Принцип не высовываться был главным в предтранзитном, «стабильном» Казахстане, и даже через год после отставки одного и вступления в должность другого, если не народная любовь (было бы слишком громко сказано), то даже намеки на симпатии ко второму – это, судя по всему, не то, что входило в сценарий транзита. Чувства у народа могут быть только к одному человеку, но в том-то и проблема, что это за чувства.
Политика в Казахстане всегда вершилась в тиши кабинетов и приватности вип-залов дорогих ресторанов, а сегодня точнее будет сказать, изолированных спален, а потому нуждается в едва ли не ежедневной исторической деконструкции. Многозначительная недосказанность тех, кто допущен к санкционированному инсайду, и сливы анонимных Telegram-каналов, а не официальные заявления пресс-служб сообщают нам настоящие новости.
У последних все одно и то же: жив-здоров, опровержение слухов и спекуляций, хотя, казалось бы, почему и не подтвердить проблему, свойственную всем нормальным людям, а не только тем, кому под восемьдесят. Молодой британский премьер-министр Борис Джонсон вообще лежит в реанимации с коронавирусом, подхваченным по легкомысленности, и ничего.
Казахстанцам так и не научились говорить хотя бы часть правды. Лучшей стратегией считается подсунуть народу старую фотографию и выдать за новую или уже поднять человека и заставить позировать на камеру с не очень здоровым румянцем на лице. Встречаться с комендантами ЧП. Писать обращения к народу. Технический момент – наличие армии спичрайтеров и сотрудников пресс-службы ничего не меняет, это все-равно статья конкретного человека, который читает, что-то одобряет и удаляет, делает пометки на полях, словом, работает. И все это ради заведомо известной реакции, потому что другой сейчас не может быть.
Обращение восприняли негативно, так же как призыв о помощи «Bizbirgemiz» и любое действие за последний год. Реакция общества опять негативная, и это было предсказуемо. Нелепый пародийный заголовок и можно объяснить разве что стремлением отвлечь внимание от содержания. Все равно будете недовольны, так вот вам упражнение на заданную тему: когда мы едины – мы непобедимы!
Статью Елбасы разнесли, как злые критики – последнюю постановку выдающегося мастера, которая оказалась неудачной. Но мог ли он сказать что-то, что понравилось бы людям? Может ли еще одно слово к народу что-то изменить?
Это обращение – оно ведь отличается от того, что и как говорил Нурсултан Назарбаев прежде. В тексте человека, который даже о своей отставке сообщил суровым лицом и чеканным слогом, не забыв напомнить о выросшем доходе слушателей в девять раз, причем в долларовом выражении – впервые за много лет, а, может быть, с того момента, когда он молодой и решительный стоял в Караганде на площади перед бастующими горняками – проступает уязвимость.
Отец нации уже не стучит кулаком по столу, не требует, не грозит и попрекает, а как будто взывает: признайте, ведь я много для вас сделал.
Он, на этот раз чуткий и слышащий, как будто разговаривает со своими критиками, отвечая на их упреки и объясняя по пунктам.
Евразийский экономический союз, Шанхайская организация сотрудничества, Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, наряду с проведением в Казахстане исторического саммита ОБСЕ, Астанинского экономического форума и Всемирной выставки EXPO – все это сделано ради установления со странами мира отношений дружбы и доверия, углубления экономического сотрудничества. Поймите вы!
Текущая социальная помощь стала возможной «благодаря достижениям национальной экономики и фондам», созданным им, хотя «в свое время были те, кто предлагал раздать эти средства», но он проявил твердость, которая «как видим, оказалась не напрасной».
Вы смотрите на цены на нефть и кричите, что нужна была диверсификация экономики, но первый президент не раз говорил: «Нам нельзя уповать на залежи нефти и газа, надо отходить от этой зависимости». И подкреплял слова делом – стратегией «Казахстан-2050», программой «Форсированного индустриально-инновационного развития», открытием свыше тысячи новых предприятий.
Впервые первый президент в своей речи ставит человека выше государства и упоминает нетрудоспособных, малообеспеченных и даже многодетных матерей, весь минувший год немало хлопот доставлявших власти и ему лично.
Это другой Назарбаев – слышащий, чуткий, и, что самое удивительное, уязвимый.
Но – народ опять безмолвствует.
Если бы в Казахстане были достоверные рейтинги политиков, то вряд ли на следующий день после обращения они бы зафиксировали повышение популярности. Статью встретили так, что специальным авторам и тому же Едилову пришлось растолковывать неразумным, что это было за обращение – не большого выдающегося политика, а духовного отца. Но, кажется, слишком поздно.
Сегодня трудно найти слова, которые могут что-то изменить в отношении людей. В этом отношении много несправедливого, потому что и про нацфонд с оговорками, но правда, и про экономику, и внешнюю политику. Были взлеты, были и провалы. И если кому-то хочется приписать все успехи одним лишь природным ресурсам, а неудачи списать на него одного, то достаточно посмотреть на соседей, у которых тоже есть и газ, и нефть, и золото, и свои отцы народа.
Все могло быть гораздо хуже, а вот могло ли оказаться лучше?
В Казахстане легко представить что-то близкое к Узбекистану четырехлетней давности или Туркменистану, где недавно, как сообщает один туркменский Telegram-канал (политические моды дошли и до богом забытых мест), появилось подсолнечное масло. Для этого Нурсултану Назарбаеву достаточно было быть Сапармуратом Ниязовым или Исламом Каримовым. Но решительно невозможно на полном серьезе утверждать, что в Казахстане могло случиться сингапурское чудо.
И дело не в море, которого нет, и ли-куане-ю. Просто если основатель государства у нас не такой, как хотелось бы, то и мы такие, какие есть.
Фото: Cholpan / Shutterstock.com
