У этого режиссёра репутация человека, не идущего по пути наименьшего сопротивления. Когда была мода на криминальные фильмы, он, опережая тренды, снял спортивную драму «Рывок», и хотя в середине 2010-х не удержался от всеобщей моды на кинокомедии, сегодня он в условиях ограниченных бюджетов и цензуры, держит высокую планку, снимая сериалы для телевидения. А еще он уже много лет готовит для зрителей важнейший для самосознания казахстанцев байопик о легендарном бойце Хаджимукане Мунайтпасове. О том, какие трудности ему приходится преодолевать, а также о самых последних достижениях Канагат Мустафин рассказывает в эксклюзивном интервью Esquire.
Канагат, еще несколько лет назад ты снимал весьма заметные и успешные полные метры — «16 кыз», «Той любой ценой», «Рывок». Сегодня ты снимаешь в основном для телевидения. Это принципиальная позиция?
Нет, просто приходят предложения, и я соглашаюсь. Многие мои коллеги брезгуют телевизионным жанром. Многие считают это «жвачкой» и предпочитают сидеть дома в ожидании какой-нибудь более достойной работы. Я, конечно, тоже соглашаюсь далеко не на всё. Главное, чтобы меня заинтересовала тема. Недавно мне предложили снять телепроект о проблеме бесплодия. Поскольку это не моя тема, я отказался. Я снимаю только то, что мне близко по духу. Мне приходит много сценариев, синопсисов: я все читаю, очень тщательно отбираю. И как-то так случалось, что по формату это все большей частью были телевизионные фильмы, сериалы.
У меня есть две съемочные команды: одна для полнометражного кино, другая команда (большей частью молодёжная) – для телепроектов. Вторые, как правило, по первому звонку бросают все и выходят « в поле». За 20 лет своей карьеры я наработал команду – это люди, с которыми не страшно пойти в разведку.
Наши сериалы особенно телевизионного формата в профессиональном цеху пользуются репутацией «крошек с барского стола». Мол, бюджеты мизерные, сроки сжатые, кадры весьма средней квалификации…
Отчасти согласен, отчасти нет. Например, телеканал «Казахстан» сейчас дает очень хорошие бюджеты на исторические постановки. А что касается сериалов на повседневную тематику, то, действительно, есть такая проблема. Из года в год бюджеты уменьшаются или остаются такими же, но нормы выработки со стороны каналов постоянно повышаются. Повышаются и требования к качеству: если раньше телеканалам было достаточно картинки в 2К, то теперь они просят в 4К. Мы всё время спрашиваем у них: «Зачем вам 4K, если вы будете крутить по телевизору картинку 2К?». Они отвечают, что в случае продажи за рубеж, там требуется только такое качество. Понятное дело, что такого качества можно добиться, снимая только профессиональной кинокамерой, которая стоит совершенно других денег. Это только один из примеров. Актерские гонорары постоянно повышаются, дороже становится работа художников. Если раньше их работа за весь проект стоила 1 ,5 миллиона тенге, то теперь она стоит 2,5-3 миллиона. Бюджеты каналов не растут – они как поставили много лет назад планку 5-6 миллионов за серию, так и приходится на них крутиться. По меркам России и Европы это сущие копейки. И продюсеры постоянно подключают свои ресурсы: где-то взять бесплатно машину хорошего знакомого и покатать её в кадре, организовать съемку в загородном доме у родственников и т.п. Иначе просто невозможно. Поэтому многие продюсеры просто завязывают с сериалами. Такие бюджеты крайне невыгодные для продакшенов. Доход от них минимальный, если вообще есть.
Получается, что снимать сериалы для телевидения на сегодня в убыток?
Не совсем убыток, но это очень минимальная подработка. В любом случае, лучше что-то делать, чем просто сидеть. Лично я сериалы использую в качестве своего рода тестов для актёров. Тех артистов, которых я пока боюсь брать в большое кино, я беру в сериалы и там наблюдаю, как они работают. Это как тренировка в спорте – такая работа нужна, чтобы быть всегда в тонусе. Потому что и техника меняется, и команды меняются. Плюс ко всему у тебя всегда обновляется кадровый резерв. Если условный гример или костюмер хорошо себя зарекомендовал на сериале, то я беру его «на карандаш» и дальше приглашаю на хорошую крупную кинокартину. Тем, кто проходят спартанские условия сериалов, в кино работается гораздо легче. То же самое и с актёрами.
Условия, кстати, тоже изменились. И не в лучшую сторону. Ещё 10 лет назад, когда я снимал долгоиграющие проекты «Кара шанырак», «Айналайын» и другие, у нас было строго лимитированное рабочее время — 8 утра приходишь на работу, в 8 вечера – уходишь. Тогда снимали максимум 10 сцен за смену. Это комфортно – можно с актёром порепетировать, чай-кофе попить. В последнее время какая-то адская суматоха: приходится снимать по 20 сцен в день. Причём половина из этих сцен — это экшн-сцены: драки, погони и прочее. Поэтому сейчас я всегда участвую в планировании, я не прихожу на все готовенькое. Да у меня и не получится сейчас так. Сейчас, чтобы оптимизировать процесс, нужно знать все от и до: чтобы у тебя не оказывалось две драки и четыре погони в один день.
Ну всё-таки исторические сериалы, как ты сказал, это исключение. Расскажи, пожалуйста, о работе над материалом «Коркыт»?
Действительно телеканал «Казахстан» начал снимать очень хорошие исторические сериалы и на них выделяются существенно бОльшие бюджеты. На «Коркыте» мы не ужимались, мы снимали этот проект как большое кино.
Почти год шла подготовка. Плюс ко всему это была копродукция с Кыргызстаном и Узбекистаном. Мы приглашали актеров из этих стран. У нас были большие экспедиции – натурные сцены мы снимали в Хиве. Вообще, я считаю, что именно по такому пути надо идти. Меньше жвачки, но больше качества.
И такой подход оправдывает себя: недавно «Коркыт» с большим успехом прошел в Азербайджане, причём там сделали и русский дубляж тоже. Дублировали на свои языки Узбекистан и Турция. Во всех тюркоязычных странах знают Коркыта. Но каждый народ знает по-своему. Для нас он сказитель жырау и создатель кобыза, а для турков он проповедник ислама. Он был странствующим философом, полумифическим персонажем, о котором информация передавалась из поколения в поколение. Со временем это исказилось и дошло до нас, конечно, уже в изменённом виде.
Я слышал и про мистику вокруг съемок этого сериала…
Мистика была, но не в момент съемок, а как раз в период постпродакшна. Съемки прошли очень хорошо, мы заканчиваем монтаж, отдаем материал на канал, оттуда приходит ответ: «У этого актёра в такой-то сцене нет голоса». Мы в шоке: такого просто не может быть! Мы открываем материал на нашем компьютере и видим, что там все в порядке с голосом. Нам отправляют хард из Астаны, с канала, и мы видим действительно, что голос у актёра пропал в той самой серии. Таких моментов было штук пять: то музыка пропадёт, то какое-то затемнение посреди сцены. В результате мы только с пятого или шестого захода сдали весь материал. Хотя наш консультант, «коркытовед» Берик Жусупов предупреждал нас, что мистические случаи часто возникают вокруг Коркыта.
Ну среди прочего мир телевизионных сериалов считается царством цензуры, где то нельзя, это нельзя, это перепишите, это вырежьте. Ты сталкивался с этим?
Просто я стараюсь выбирать темы, где количество таковой цензуры будет минимальным. Чаще всего я работаю со своими сценаристами. С Жанатом Касабековым мы работаем еще со времен фильма «16 кыз», и мы определили систему: он пишет, я правлю. Поскольку опыт сотрудничества с телеканалами у меня довольно большой.
Да, часто приходится идти на компромиссы, но надо уметь отстаивать интересы фильма. Например, с этого года принята очередная поправка, согласно которой на экране нельзя показывать кровь. Теперь её надо блюрить, замазывать – при этом всем понятно, что это абсурд! Но формально все придерживаются этого правила. Мне пришлось доказывать людям на канале, что нужно оставить сложную сцену с наличием драк и крови в первозданном виде. Люди оказались понимающими и мне удалось отстоять сцену.
У моего друга вышел «пацанский» сериал, где драки и разборки почти по нескольку раз за серию. И он одним из первых столкнулся с требованием блюрить кровь на экране. Если дело так пойдёт и дальше, это вообще может похоронить целые жанры. Но как же так – мы выросли на таких фильмах с Жан-Клодом Вандамом, Сильвестром Сталлоне и других!
Нет ли желания сбежать в веб-сериалы?
Есть! Я написал синопсис про браконьеров. Эта тема касается и лично меня, потому что у меня много родственников в Атырауской области периодически рассказывает мне ловли браконьеров. Я пошёл в «Salem Social Media» и предложил им этот проект. Но в тот момент там менялось руководство, и пока эта история ничем не закончилась.
Ты снимал на большом экране и лирические комедии, и мелодрамы, и спортивные драмы. Почему бы комедии тебе не снимать и сегодня с твоим бэкграундом?
Мне периодически предлагают снимать «одноразовые комедии». Я вспоминаю, как несколько раз попадал на просмотр этих фильмов, и пока я шел до парковки у меня весь этот фильм напрочь выветривался из головы. Может, я отстал от тренда, ну я действительно не понимаю суть этих фильмов! Ощущение, что это просто куча вайнов просто смонтированных вместе. Эти фильмы штампуются, как на конвейере. Запрещать это нельзя, тем более, что все это снимается на частные деньги. Но хотелось бы хотя бы какого-то повышения художественного уровня этой продукции. Мне предлагали такое снимать. Я отказывался по двум причинам: это совершенно чужды мне идеи, ну и маленький гонорар, не буду скрывать.
С другой стороны пример «Дос-Мукасана» и «Мipжакып. Оян, казак!» показывает то, что народ хочет и готов смотреть другие фильмы. Но предложение очень сильно отстает от спроса. Да и в комедийном жанре идёт отсев. Многим кажется, что если они снимут фильм по готовому лекалу, то сразу соберут кассу. Но, как практика показывает, это совершенно не так. Помнишь, несколько бизнесменов приходили в кино, поигрались в него и ушли? Всегда надо помнить, что кино — это лотерея, и что нет никаких гарантий и стопроцентных рецептов для успеха. Вот мне однажды тоже не повезло. С фильмом «Той любой ценой». Он вышел в прокат перед Наурызом, и ровно в тот же уик-энд произошёл пожар в Кемерово в торговом центре «Зимняя вишня». Там же как раз загорелся кинозал! И в результате люди просто начали бояться ходить в ТРЦ и в кино. Конечно, потом это забылось. Ну именно на мой фильм выпал весь этот зрительский страх. Мне удалось выйти ровно в ноль.
4 года назад ты начал съемки проекта «Хаджимукан». За это время проходило множество разного рода информации: и что проект застрял на стадии постпродакшна, и что ты судишься с киноцентром (Государственным центром поддержки национального кино), и что фильм лег на полку. Расскажи, пожалуйста, как дела с ней обстоят сейчас?
Действительно, мы отсняли фильм, сделали монтаж… а дальше начали происходить какие-то странные вещи. С прошлым руководством киноцентра мы не нашли понимания, и дело дошло до суда. Мы почти два года провели в судах. Нашу производящую компанию хотели объявить недобросовестной. Но мы выиграли суд, поскольку у нас есть все акты выполненных работ. Потом подали другой иск, и дело начало тонуть в этой бюрократической волоките. На сегодня могу заявить совершенно ответственно и откровенно: картина выйдет! Сейчас дело, как мне хочется думать, сдвинулось с мертвой точки. Поэтому сейчас я окрылен, полон надежд, что проект моей жизни наконец увидит свет. Только 10 лет я потратил на разработку этого проекта, на написание сценария. Кому я только не обращался за помощью до появления киноцентра! Сейчас есть несколько потенциальных инвесторов, которые дали предварительное согласие на поддержку проекта. Плюс небольшие правки по графике и фильм готов! Надеюсь, к апрелю картину уже можно будет представить зрителю и я планирую сделать большую премьеру в трёх городах: Туркестане, Алматы и Астане.
ГЦПНК и «Казахфильм» сотрясают скандалы. Если в случае с киноцентром сейчас хотя бы есть надежда на новое руководство, то «Казахфильм» в буквальном смысле слова на грани бедствия: невыплаты зарплат, пустующие павильоны, автостоянки на территории киностудии. Почему мы опять вернулись туда, откуда, вроде бы, ушли с принятием закона кино в 2018-м году?
Я считаю, что «Казахфильму» нужно выделять отдельный бюджет, не связанный с киноцентром. Сейчас национальную киностудию, по сути, приравняли к любой ТООшке. «Казахфильм» и любая неизвестная киностудия могут подавать равное количество заявок. И судьба киностудии зависит от того, сколько её проектов выиграют этот питчинг киноцентра. По сути, статус «Казахфильма» сейчас упал ниже плинтуса. Конечно, нужен и ГЦПНК, и отдельное финансирование для «Казахфильма». Если она будет зависеть только от результатов питчинга киноцентра, эта махина просто рухнет. Это же огромное предприятие, требующее постоянных финансовых вливаний.
Ну и важный вопрос личности, руководителя киностудии. Вспомним, что сделал для «Казахфильма» Ермек Аманшаев: он дал вторую жизнь киностудии — до него там бегали крысы! Он дал возможность реализоваться целому поколению тогда молодых режиссеров: мне, Фархату Шарипову, Адильхану Ержанову, Эмиру Байгазину и многим другим. Ведь молодых режиссёров до Аманшаева на «Казахфильм» на пушечный выстрел не подпускали. Аманшаев двигался, пробивал бюджеты, нашел деньги, даже для того чтобы отправить нескольких из нас на обучение в США, хотя бюджетом это не предусматривалось.
Сейчас проблема киностудии не в личности ее руководителя, а в статусе. Вот сейчас все ополчились на Азамата Сатыбалды, а я хотел бы выступить в его защиту: выделяя место на киностудии под автостоянку, он же просто хочет заработать деньги, чтобы заплатить своим сотрудникам. А где ещё ему брать деньги, если государственного финансирования их попросту нет? Статус АО не решит проблему. Нужен как минимум статус национальной киностудии, чтобы он получал финансирование из государственного бюджета. В конце концов, «Казахфильм» – это наша история.
Беседовал Константин Козлов
