Баскетболист, погиб 26 января 2020 года в возрасте 41 года
Фото: shutterstock.com/Ovidiu Hrubaru
Я избранный. Прямо как Нео.
Соперничество – вот то, о чем я всегда мечтал и хотел.
У меня в запасе только две физиономии: улыбающийся Кобе и напряженный Кобе.
Лучше быть непредвзятым, открытым всему новому, чем непреклонным. Непреклонность – это слабость.
Меня слишком сильно любили в детстве. Теперь я за это расплачиваюсь.
Я был очень самоуверенным, шел напролом, и остановить меня могла только бабушка, которая брала в руку свой старый башмак и гонялась за мной по квартире.
Контракт с «Лейкерс» подписывали родители. Я только улыбался как дурак и хлопал ресницами.
В баскетболе я нашел свое убежище, свой монастырь. Здесь я чувствую себя, как ребенок на баскетбольной площадке. Когда я в игре – все хорошо.
Все парни вокруг меня играют в шашки. Я пришел для того, чтобы играть в шахматы.
То, что люди видят на площадке – это не я. Это другая сторона Кобе Брайанта. Его темное начало, которое больше всего на свете не умеет и не любит проигрывать. В жизни я совсем другой человек.
Страх? А чего мне бояться, особенно во время матча?! Единственное, что меня по-настоящему пугает, так это пчелы.
Часто во время матча у меня создается ощущение, что я играю в Play Stаtion, а у соперников сломаны оба стикера и западают несколько кнопок.
Шак? ЛеБрон? «Кливленд»? Да мне плевать – выйду играть даже против инопланетян!
На Олимпиаде среди знаменитых атлетов я себя чувствовал, как Гарри Поттер, который пришел в Хогвартс.
Золотую медаль я не снимал ни разу во время перелета Пекин-Чикаго. Все 13 часов летел с ней на шее. Несомненно, победа на Олимпиаде куда важнее титула чемпиона НБА.
Я играю в баскетбол не ради славы, внимания и любви болельщиков. Не это меня мотивирует. Не это заставляет приходить в спортзал и без конца тренироваться. Я играю, чтобы побеждать. А остальное – мишура.
Не принимаю ленивых людей. Мы не говорим на одном языке.
Быть лидером – это уметь заставлять людей становиться лучше, умение вдохновить людей на борьбу, даже когда им кажется, что они сдались.
В 18 лет мне позвонил Майкл Джексон, и мы разговаривали c ним больше часа. Он заметил, что окружающие обращаются со мной не слишком любезно из-за того, что я отличаюсь от других. Возможно, это прозвучит странно, но это чистая правда: Майкл Джексон действительно был моим духовным наставником.
Мне сильно повезло. Я занимаюсь тем делом, которое люблю всем сердцем.
Если хотите стать лучшим в чем-то, будьте готовы нравиться не всем.
Не имею ничего общего с лентяями, которым повезло в жизни, которые смешивают с грязью тех, кто не добился подобного успеха. За великие достижения приходится платить тяжелым трудом и упорством. И это мой путь.
У меня есть секретное оружие. Я тщательно моюсь перед каждым матчем и использую одеколон. Мало кто из парней этим балуется.
Я говорю на нескольких языках, поэтому мне достаточно легко скрывать свои истинные эмоции от судей. Сербским ругательствам меня научили Радманович и Вуячич. Французским – Ронни Тюрьяф. Знаете, как красиво звучат все слова на французском? Я просто подхожу и говорю с улыбкой: «Эх вы, гребанные идиоты, что же вы делаете!», а судьи только ухмыляются в ответ.
Усердная работа перевешивает талант, всегда.
Zoom II – самые легкие и удобные кроссовки. Один раз я в них даже заснул и потом только в душе обнаружил, что где-то напутал.
Плохо, что сейчас в моде очень длинные шорты. Ведь все знают, что Бог подарил мне самые сексуальные ноги в мире. Они дьявольски привлекательны.
Нужно любить баскетбол, а не себя в нем.
Как я управляюсь с вертолетом? Ну, сажусь в кабину, пилот запускает двигатель, я лечу куда нужно, приземляюсь. Это все не так сложно, проблемы возникают только с парковкой.
Ты ответственен за то, как люди тебя запомнят. Отнесись к этому серьезно.
Величие – оно не для всех.
Из публичных выступлений
