В театре «АРТиШОК» продолжается довольно интересный эксперимент – открытые репетиции спектакля «Конаев». В течение почти года на суд зрителей будут выноситься сценические авторские эскизы, из которых в самом конце сезона и будет соткан новый спектакль. Сейчас на суд зрителей был вынесен второй эскиз нового творения.
«Конаев» относится к числу авторских спектаклей театра, когда материал к постановке сочиняет сам театральный коллектив. Причем, нередко с помощью зрителя, получая от него обратную связь на предмет того, «отзывается» им или нет то, что они видят на сцене. 10 лет назад в репертуаре театра появился весьма популярный в 2010-е годы спектакль «ПРЯМОПОТОЛЕБИ». Теперь же по похожей, но чуть модернизированной со временем технологии решено сделать спектакль о городе Конаеве, как образце любого провинциального казахстанского города.
Первая постановка была по духу в чем-то схожей с «ПРЯМОПОТОЛЕБИ» и напоминала скорее лирико-сатирическую комедию с вкраплением разных жанров. Она касалась трех временных пластов – и прошлого этого города, начиная со времен городка Илийска, и настоящего с его казино и пляжами, и вариантов некого антиутопичного будущего.
Вторая репетиция была в общем и целом посвящена будущему. В конце первого показа зрителям раздали небольшие анкеты с вариантами развития сюжета и приоритетными персонажами. И, судя по всему, ожидания у большинства респондентов были далеко не самые радужные. Так как во втором варианте «Конаева» нам предстала очевидная антиутопия. Режиссер Галина Пьянова показала нам, каким может быть город Конаев – и как следствие вся страна во второй половине 21 века. Картина этого будущего, надо сказать, совсем нерадужная. Да и слово «радужная» в данном случае тоже не оговорка и не случайная фраза. По версии создателей спектакля, поводом для консервативной контрреволюции стала одна из Vogue-вечеринок в Алматы. Оная действительно недавно имела место быть, и многие консервативные наши сограждане били тревогу касательно ЛГБТ-пропаганды, упадка нравственности, прививания нам чуждых ценностей и тп. Хотя явна в данном случае и другая отсылка – к пресловутой «вечеринке Насти Ивлеевой» в Москве под занавес прошлого года. Как известно, это мероприятие и реакция на него привела к целой кампании, которых не бывало с самых махровых советских лет. Режиссерская мысль идею докрутила и вуаля – в итоге в пессимистичном варианте Казахстан в результате консервативного бунта превращается в некое подобие Ирана, планеты Саракш и постапокалиптических утопий в стиле «Безумного Макса» или «Кин-дза-дзы».
Здесь, в этом будущем, Капчагай давно высох, превратившись в маленькую речушку, а странные жители пытаются выловить в нем золотого сома как предвестника долгожданного процветания. Запрещена музыка, даже пение карается уголовным наказанием, книги передают друг другу как самиздат в советские времена, а одна из героинь даже зашила в лопатку шариковую ручку «дабы спасти свободу слова». Дроны следят за тем, чтобы мужчины и женщины держали дистанцию друг меж другом и разговаривали исключительно только по-казахски. Казалось бы, сейчас зритель будет наблюдать за тем, как свободолюбивые герои будут преодолевать все эти обстоятельства или даже побеждать их. Но это всего лишь эскиз. И чем дело закончится и закончится ли – вопрос открытый.
Дабы уж совсем не утомлять зрителя антиутопической эстетикой, в повествование врываются в эпизодическом порядке персонажи, бывшие в первом эскизе. Старенький аташка с дипломатом, который ругается с роботом-автоматом или «капчагайская дева» — персонаж городской страшилки, которая заплаканной является водителям на капчагайской трассе и просит позвонить ее родителям. Когда на том конце провода сообщают, что их дочь давно умерла, раздается зловещий смех и затемнение. В общем, своего рода пародия на хорроры.
Немного и прошлого досталось зрителю в этой предполагаемой версии спектакля. Здесь на сцене появляется сам Динмухамед Кунаев с супругой Зухрой Шариповной. Небольшая сценка с пересказом старых советских анекдотов заканчивается кличем Кунаева в зал: «А что обо мне будут помнить потомки?».
По сути, наверное, это можно считать лейтмотивом и главной идеей всего спектакля. Какой Конаев, а стало быть и какой Казахстан мы оставим в наследство нашим потомкам? И что получим от них – проклятия или ностальгические воспоминания? Осталось дождаться лишь третей репетиции и премьеры спектакля, чтобы получить на этот вопрос ответ хотя бы от труппы театра «АРТиШОК».
