Гульнара Бажкенова – о взаимоотношениях профсоюзов, корпораций и государства, а также трагифарсе профсоюзного движения в Казахстане.
С того момента, как в кабинете генерального директора «Казахмыса» произошел конфликт со смертельным исходом, компания не устает делать официальные заявления с просьбой «воздержаться от преждевременных выводов до окончания расследования».
Между тем, самые важные выводы очевидны безо всякого расследования, потому что они совсем не про то, кто кого и как. Совершил председатель профсоюза «Кәсіп Қорған» Тогузбай Тажбенов самоубийство ударом ножа в собственное сердце после того, как ранил этим ножом генерального директора Минигулова и специалиста по развитию Тембаева, или все обстояло иначе и он сам является жертвой – на этот вопрос действительно ответит следствие. Но какими бы не были его результаты, они не изменят контекст. Это не бытовой криминал.
Даже если конфликт возник из-за банальных неприязненных отношений, а не условий труда рабочих, например, или размера компенсаций инвалидам производства, с которыми периодически судится одна из самых богатых компаний страны. Какой бы ни была диспозиция участников конфликта, кровавая драма между директором «Казахмыса» и председателем профсоюза «Казахмыса», которую пытался разнять директор по развитию (каков сюжет!) достойна того, чтобы быть отлитой медью в истории профсоюзного движения Казахстана.
Насильственная смерть профсоюзного лидера в кабинете гендира – не детектив, а политический трагифарс. И тут никакие выводы не будут преждевременными.
«Сегодня мы простились с председателем профсоюзной организации «Кәсіп Қорған» Тогузбаем Тажбеновым. С чувством глубокой печали воспринял скорбную весть о смерти Тогузбая Абсаматовича. Хочу отметить, что Тогузбай Тажбенов был рекомендован на данную должность мною за проявленную честность, порядочность и высокие профессиональные качества,» – сказал на похоронах председатель правления «Казахмыса» Эдуард Огай. Его прощальные слова станут официальным заявлением, которое в тот же день 24 января будет опубликовано на корпоративном сайте, придавая двусмысленность и без того запутанной ситуации.
Прежде всего, председатель правления компании не может рекомендовать председателя профсоюза. И уж тем более с пафосом говорить об этом во всеуслышанье, даже после его смерти. Иначе как председатель профсоюза защищал бы интересы рабочих на переговорах с ним же — с работодателем, если тот сам его рекомендовал? Тут прямой конфликт интересов, замкнутый круг, по которому ходят рабочие. Конечно же, в таком случае человек будет защищать того, кто дал ему хорошую работу и от кого зависит, сохранит он ее в будущем или потеряет. А вовсе не тех, кого должен защищать в силу возложенного общественного долга.
Но в том-то и дело, что мы прекрасно знаем: в Казахстане все обстоит именно так – это работодатели выбирают людей, которые потом представляют интересы их собственных наемных сотрудников.
Тогузбай Тажбенов благополучно работал в корпорации начальником отдела социально-трудовых отношений до ноября 2018 года, когда на съезде профсоюзов, проходившем в местном здании Нуротана был рекомендован Эдуардом Огаем на должность председателя. По сути, Тажбенов просто перешел из одного отдела компании в другой. В числе учредителей самого крупного профсоюза «Казахмыса» нет случайных людей – там только представители акимата и бывшие топ-менеджеры компании, уволившиеся аккурат в промежутке между забастовкой в ноябре 2017 года и пятым съездом в ноябре 2018-го.
Во время забастовки интересы шахтеров представлял профсоюз «Аманат», который назвал причиной кризиса нежелание руководства «Казахмыса» вступать в диалог с рабочими. Из чего в компании, видимо, сделали свои выводы и затеяли перерегистрацию самого крупного профсоюза «Кәсіп Қорған». Правильно, ведь кроме головной боли с независимыми организациями, это еще и вопрос больших денег – 54,1 тысяча рабочих каждый месяц перечисляют профсоюзным начальникам один процент из своих зарплат.
Слишком грамотные рабочие, которые по примеру стачечников конца девятнадцатого века, предпринимали попытки создать независимые организации, часто попадали в разные загадочные ситуации — за прошедшие годы они бывали и биты, и убиты, и осуждены на длительные сроки лишения свободы.
Рабочих методично лишали самостоятельности и права голоса. А в случае трудовых конфликтов (Жанаозень — самый яркий пример) государство открыто встает на сторону корпораций, а не рабочих. Что вполне объяснимо, если принять как аксиому тот факт, что власть в Казахстане является корпорацией, а корпорация – властью. За каждым крупным сырьевым предприятием в Казахстане стоит крупный функционер, ну а «Казахмыс» в этом отношении классический образец.
Два года назад такая системная политика привела к тому, что IV Конгресс Международной конфедерации профсоюзов лишил полномочий делегацию Федерации профсоюзов Казахстана. До этого генеральный совет МКП двумя третями голосов приостановил членство ФПРК в этом крупнейшем международном объединении «в связи с полной утратой независимости», а в США профсоюзные лоббисты начали планомерную работу за принятие экономических санкций в отношении Казахстана, и вполне могли добиться успеха, если бы в Астане не осознали серьезность положения и досрочно не выпустили на волю осужденных профсоюзников Елеусинова и Кушакбаева.
Жестко подавляя независимое профсоюзное движение, на словах казахстанские власти и крупные компании обычно отрицали свое влияние и стремились участвовать в авторитетных международных организациях труда. Теперь же слова председателя правления «Казахмыса» на похоронах своего профсоюзного начальника придают так называемым карманным профсоюзам легитимность. В самом деле, зачем стесняться, стоя на краю могилы?
Преступление на «Казахмысе» – не частный конфликт двух топ-менеджеров корпорации – это трагифарс всего профсоюзного движения Казахстана, жанрово доведенный до абсурда и гротеска. Когда вы убираете как помеху саму возможность открытого и равного диалога — диалог получается на дубинках, дробовиках, ну или на ножах.
