Американский актер, кинорежиссер и продюсер. Настоящее имя Николас Ким Коппола (племянник режиссера Фрэнсиса Форда Копполы, снявшего «Крестного отца»). Его фильмография насчитывает около 100 ролей. Лауреат премий «Оскар» и «Золотой глобус». 60 лет.
Я стараюсь избегать слова «селебрити». Если на то пошло, то называйте меня антиселебрити.
Я знаю, каково это: встретить человека, которым ты восхищаешься, и узнать, что он – полный идиот.
Кто-то пьет или колется, а я сажусь за руль и два часа ношусь со скоростью 160 км/ч, думая только о том, чтобы выжить.
Я хочу читать по книге в неделю, проводить больше времени с дочерью. Сейчас я стал лучше понимать, что действительно важно. Возможно, мне не стоит участвовать в съемках такого большого количества фильмов. Дочь для меня на первом месте. Для меня это абсолютно новый опыт, которым я наслаждаюсь каждую минуту.
У кино и снов общая ДНК. И то, и другое — своего рода поток сознания, вспышки в нормальном процессе мышления. Кино и сны очень абстрактны в самой своей сути. А еще сны вдохновляют нас. Сны – это дар. Это возможность прожить что-то (например, авиакатастрофу) и переложить этот опыт в кино.
Мой дом – это трейлер. Мне нравится стиль жизни циркача, я всегда перемещаюсь. Это не всегда легко для моих родных, но такой путь я выбрал.
Кинематограф – единственная индустрия, где тебя могут критиковать за тяжелую работу.
Та вирусная популярность, которая однажды настигла меня в интернете… Когда ты просыпаешься и делаешь страшнейшую ошибку – решаешь погуглить себя.
Возможно, я был первым актером, который прошел через своего рода мемефикацию. Кто-то выбрал из всех моих фильмов сцены, где у меня случались срывы, но не придал значения, как персонаж дошел до этого. Я был расстроен, потому что не знал, запомнились ли те фильмы чем-то еще.
Я до сих пор не совсем понимаю, в чем заключается очарование моего лица или мимики, которые в этих мемах можно найти.
В итоге я смирился с шутками, хотя это было непросто. В какой-то момент я подумал: возможно, мемы заставят кого-нибудь вернуться и посмотреть фильмы.
Я всегда стараюсь найти что-то в характере своего героя, будь то психическое расстройство или алкоголизм, пристрастие к наркотикам или чудовищная трагедия в прошлом. Что-то, что позволит мне проникнуться истинной эмоцией, странным поведением, которое я передам в духе театра кабуки.
Если ты снимаешься в кино ради Оскара, то явно что-то делаешь не так.
Как можно говорить, что один актер лучше другого? Это же не Олимпиада.
Голливуд не мог понять, то ли я актер, то ли ненормальный. Мне удалось развить некий необычный образ, дикий и отличный от других.
Людям нравится думать, что я сумасшедший и безумец. На это я отвечаю, что никто не сможет провести 43 года в Голливуде и сняться в 120 фильмах, если у него проблемы с головой. Ты не поладишь с людьми, и они не захотят работать с тобой.
Меня расслабляет исполнение трюков. Когда мне намазывают гелем руку и поджигают, или сажают за руль машины на дикой скорости, я чувствую умиротворение.
Я умею убеждать, я могу быть саркастичным и сардоническим. Но я всегда стремился к эмоциональной наготе, стараясь избегать сарказма и иронии.
Искусственный интеллект пугает меня. Я не хочу жить в мире, где вы можете делать с моим лицом и моими персонажами все, что заблагорассудится. Этой сфере нужен контроль. Вряд ли ИИ собирается куда-то уходить в ближайшее время, его будет только больше, так что нам нужно быть осторожнее с этой технологией.
Мне кажется, людей привлекают конфликты, драмы, людские пороки. Никто не хочет смотреть на то, что идеально.
Станиславский говорил, что копировать кого-то – самое ужасное, что только может сделать актер. Я читал его книги и учился по его системе. Но так как я бунтарь по природе, то усомнился в этом подходе, потому что порой, чтобы найти что-то новое, приходится нарушать правила.
Я сейчас нахожусь на том этапе карьеры, когда моя главная задача как актера – помочь режиссеру реализовать его художественный замысел и передать тон фильма.
Для меня идеальный режиссер – тот, кто не пытается починить то, что не сломано, кто умеет доверять своему актеру. Тот, кто сотрудничает с актером и позволяет ему находить что-то свое.
Конец света произойдет у людей в головах. У нас есть возможность либо уничтожить себя, либо спасти. Вопрос только, что делать с этой ответственностью?
Меня всегда интересовало, что происходит после смерти. Мне хочется верить, что дух продолжает существовать.
Я ни о чем не жалею. Я словно жил жизнями множества людей. К своим годам я прожил больше, чем одну жизнь. Я был разными людьми. Я менялся и продолжаю меняться, и это прекрасно. Впрочем, нет, у меня есть одно сожаление. Кто-то спер три моих лучших комикса. И их так и не нашли.
