Почему первого сентября дети не пошли в школу? Этим вопросом задается Гульнара Бажкенова и сама же отвечает. Спойлер – объявленная министерством образования забота о здоровье детей и педагогов тут не при чем.
— Не знаю, может быть, мы рано отдали дочь в школу, надо было еще с годик походить в детсад, тем более сейчас. Мы просились, но нам отказали, – как-то растерянно делится со мной переживаниями сосед, пока наши дети беззаботно играют на детской площадке.
«Сколько лет дочери?» – спрашиваю. Отвечает: «Шесть». Девочка ходила в государственный садик через дорогу, на пересечении улиц Сатпаева и Байсеитовой, то есть в центре Алматы, – близко, дешево и удобно. Но когда пришла пора идти в школу, родители обнаружили, что их ребенок ничему не обучен, не знает ни букв алфавита, ни элементарного счета, а в их 56-ой школе нет нулевого класса и онлайн-обучение. Первые занятия перед монитором компьютера ввели молодых родителей в состояние ступора. А у них еще маленький ребенок на руках и работа.
Сегодня это типичная ситуация. Если образование в Казахстане – это одна большая хроническая болезнь, то начальное и дошкольное образование – самая запущенная ее форма. И на все это теперь наложился еще и коронавирус. А политика государства такова, что возникает опасение, как бы главной жертвой эпидемии в итоге не стали дети. Именно их интересами, их будущим жертвуют в данный момент. Во имя чего? Вот это не должно никого обманывать.
Большинство развитых стран мира, по-разному перенесших эпидемию Covid-19, учебный год в школах начали традиционно, в классах с живым, настоящим учителем. Да, классы небольшие, на лицах маски, в руках санитайзеры – нормальные меры предосторожности и здравый смысл. Отчего же наше министерство образования не пошло таким путем?
«Для нас главный приоритет – жизнь и здоровье детей и педагогов», — пафосно заявил 14 июля на заседании правительства министр образования Асхат Аймагамбетов. Это весьма трогательно и неожиданно: государство Казахстан в своей заботе о жизни и здоровье детей и педагогов никогда не заходило так далеко. Дети в западно-казахстанском селе Березовка прямо на уроках падали в обморок от испарений газа на соседнем месторождении, а в селе Калачи недалеко от столицы прямо на уроках засыпали летаргическим сном. И ничего! Это продолжалось по много лет, люди плакали и взывали о помощи, но только внимание международной общественности и череда репортажей в иностранных СМИ заставили власти заметить беду и предпринять какие-то усилия. Ну не закрывать или модернизировать опасные предприятия, конечно, а переселять жителей в другое место.
И вот та же самая страна, те же самые власти и люди закрывают все школы и переводят учебу даже шестилетних малышей в режим онлайн при полном отсутствии инфраструктуры и специалистов потому, что заботятся о жизни и здоровье детей и педагогов.
Высокая планка, небывалый гуманизм! Знания всего мира не стоят детской слезы для министра Аймагамбетова.
Казахстан тут превзошел даже такие страны, как Германия, Швейцария, Великобритания, Франция, Япония с их вечными ценностями и приоритетом интересов отдельного человека над интересами общества. Все они открыли двери школ для детей, хотя у них налаженная система дистанционного обучения и отсутствие проблем с интернетом и компьютерами, как это происходит в Казахстане, где уроки идут по вотсапу, а министерство образования неофициально просит бизнес круги помочь с покупкой ноутбуков.
Мы никогда не ценили свою жизнь так дорого. Что же произошло?
Несколько месяцев эпидемии эмпирическим путем показали и доказали: коронавирус практически безопасен для детей. Большинство стран вернули первого сентября детей в школу не потому, что пренебрегают их жизнью и здоровьем, а потому что не хотят жертвовать образованием будущего поколения во имя сомнительной цели. Заболеют или не заболеют – еще не ясно, скорее всего, не заболеют, а вот то, что знаний не дополучат – это наверняка. Онлайн в начальной школе – вообще небывалый цинизм, ведь взрослые люди, принимавшие такое решение, понимают, что никакой онлайн учебы в шесть, семь или десять лет не бывает. Заявления об очных дежурных классах для малышей по желанию родителей еще одна ложь: в государственных школах их нет, за редким исключением, которое я, впрочем, не нашла. При этом наши первоклассники идут в школу с нулевым багажом знаний, и в министерстве образования это прекрасно знают. Ведь это они отменили дошкольное образование.
Так во имя чего жертва? Вот это не должно никого обманывать. Красивые слова про жизнь и здоровье детей – всего лишь демагогия, популистская оболочка, за которой стоит не виртуальная, а настоящая, суровая реальность – переполненные школы, трехсменная учеба, один учитель на сорок учеников. Как тут создашь небольшие, оптимизированные под санитарные требования классы? Наши школы просто-напросто не готовы к работе в условиях пандемии – ни онлайн, ни оффлайн. Но в режиме «онлайна» легче маскироваться – заяви о приоритете здоровья детей, чтобы ни у кого язык не повернулся возразить и скинь всю ответственность и нагрузку за обучение на самих родителей. Никакого гуманизма – только голый политический расчет.
Есть, конечно, еще такие удивительные родители, которые ратуют за всеобщий и тотальный онлайн, объясняя свой выбор бытовыми удобствами и опять-таки заботой о здоровье старшего поколения семьи, проживающего под одной крышей с детьми.
Таким людям я хотела бы возразить словами не министра Аймагамбетова, а героя фильма «Трудности перевода».
«С детьми жизнь намного страшнее. Самый страшный день твоей жизни — когда рождается первый ребёнок. Твоя жизнь больше не имеет значения, всё кончено», – говорит Билл Мюррей Скарлет Йохансон ночью в чужой японской гостинице. Экзистенциальная драма и торжество эволюции – наша жизнь, как расходный материал для природы, действительно, не имеет значения. Дети, то что несет в себе ростки будущего – вот что важно. Возводить эту идею в абсолют, конечно, не стоит, но и жертвовать интересами детей ради своего наверняка давно уже не идеального здоровья, довольно странно. Даже в стране победившей геронтократии.
