Казахстанский специалист и общественный деятель Айнура Абсеметова, уехавшая по линии ООН работать в Малави, в своем десятом письме рассказывает о местных правилах дресс-кода.
Позади три переезда и школа по вождению. Кажется, вот-вот и заживем. Осталось устроить сына в школу, маму обеспечить всем необходимым для любимого занятия — шитья, и можно заняться собой. И конечно же, сфокусироваться на работе.
Готовясь к поездке в Африку я в последнюю очередь думала о себе. Как быстро выяснилось, это было не правильным решением. Большую часть багажа занимали вещи мамы и Жаника, себе же я взяла по минимуму. Предполагала, что с меня, как волонтера, не будет строгого спроса по поводу внешнего вида. Достаточно джинсов и футболок и одного парадно выходного наряда в виде юбки и пиджака. Остальное я рассчитывала приобрести тут. В моей голове уже сложилась картинка, что в Малави все ходят в ярких нарядах из африканских тканей, которые завоевали мировые модные подиумы своей аутентичностью и неповторимыми принтами. Мне не терпелось переодеться во все африканское. Не зря же мама везла с собой швейную машинку и оверлок.
Но я переоценила и свои знания моды, и будущих коллег, и местные нравы. Правительственный координатор волонтеров, яркая женщина в соку по имени Чарити (Charity) в самом начале предупредила, что пока меня не определят на основное место работы, я еще могу ходить в джинсах, но потом, когда заступлю на работу официально, придется соответствовать местным правилам дресс-кода. Который подразумевает бизнес-стиль или на худой конец бизнес-кэжуал. В джинсах можно ходить строго по пятницам. Ну совсем как у нас, подумала я.
Чарити сама менялась как алматинская погода. Когда я увидела ее впервые, она была в красивом черно-белом коктейльном платье-футляре и с прической каре а-ля шестидесятые. Через день я ее не узнала: на ней было уже яркое пышное платье в горошек и кудрявая копна в стиле афро, как выяснилось, искусственных волос. Через сутки – ситцевая бежевая кофточка и короткая стрижка цвета шоколад, волнами уложенная вокруг головы как в двадцатые годы. Я никак не могла привыкнуть к такой скорости смены образа. Каждый раз узнавала не сразу и непритворно всплескивала руками: это ты?! Я поняла, что мы, в Казахстане запоминаем человека прежде всего по прическе.
Вспомнив свой гардероб, я поняла, что одета совсем не ко двору. Моя другая коллега-модница по имени Лорен считается местным неформальным авторитетом в мире моды. К слову сказать, она единственная, кто не меняет свою прическу ежедневно. У нее не крашенные седые волосы по плечи, подстриженные в стиле каре, спадающие мягкой легкой волной. Лорен – красивая мулатка в третьем поколении, качество и структура волос достались ей в наследство от португальских бабушки и дедушки. Придерживаясь единого стиля прически, Лорен отрывается в одежде. Она каждый день меняет наряды и к каждому у нее есть соответствующий аксессуар, сумка и обувь. Стиль и образ коллеги напоминают мне яркие страницы журнала «Бурда» восьмидесятых из раздела про бизнес-леди: все эти классические пиджаки с широкими лацканами, обтягивающие платья футляры с затейливыми вытачками.
Окинув меня оценивающим взглядом, Лорен сокрушенно, но по-доброму признала, что я не готова к работе в Министерстве. Меня нужно срочно одеть в «приличное», ведь государственные чиновники Малави чтят не писанное правило, заложенное первым президентом Камазуку Банда: «Мы должны показывать всем своим видом, что мы цивилизованное государство и умеем подобающе выглядеть. Культура в одежде отражает нашу внутреннюю культуру».
Как я поняла со слов Лорен, господин президент был поклонником британской классической моды, что теперь стало государственным стилем чиновников.
Несмотря ни на что я упорно ходила в джинсах. Я меняла верх каждый день и с внутренним ворчанием оправдывала себя тем, что я волонтер. Так продолжалось первые два месяца. Окружающие принимали меня с пониманием и терпением. Между тем я все же оглядывалась на коллег, пытаясь уловить общий тренд и направление местной моды. Все оказалось куда проще и прозаичнее. Женщины и мужчины предпочитают классические европейские платья и костюмы, которые на них смотрятся совсем не по-европейски. Африканские фигуры, обладают довольно-таки характерными формами и объемами, что придает особую пикантность силуэтам. С одной стороны, они такие другие, с другой, образы местных мне знакомы до боли, это немного разочаровало, ведь я ожидала буйства красок и фактур, принтов и аксессуаров.
Но со временем я начала встречать более впечатляющие наряды и сочетания. Бросается глаза бесстрашие африканских модниц и модников перед цветами и сочетанием фактур. Моя коллега может прийти в лимонно-желтом платье и бирюзовом пиджаке. Взрослая женщина, личный помощник руководителя – в лиловом пиджаке, а под ним вечернее платье с пайетками. Другая сотрудница по имени Ямикани, молодая мама, гордая обладательница невероятных размеров бюстом (я даже не знаю номер такого размера) легко щеголяет в офисе в трикотажной тунике с золотым поясом ниже талии и леопардовых лосинах, а на ногах туфлях с золотым каблуком. Даже айтишник как-то сразил своим ярко-алым пиджаком с черным лацканом. Я думала у него какое-то праздничное событие, но оказалось, это всего лишь рядовой костюм. В правительственном лифте восхитил мужчина. Солидный, явно высокого социального статуса и государственного ранга, накинул поверх классического костюма странное одеяние в виде ленты из настоящей леопардовой шкуры перекинутой через плечи, а на голове венец так же из шкуры леопарда со свисающими кожаными украшениями. Редкое зрелище. Вот тебе и настоящий леопардовый принт, всем модницам на зависть! Такое одеяние могут позволить себе только представители определенного племени.
Качество местных нарядов и стиль одежды зависят еще от ранга сотрудника и его возраста. Синтетические и полиэстеровые костюмы и платья наиболее популярны среди менеджеров и руководителей. Синтетический трикотаж и полиэстер считаются круче, чем простые хлопковые ткани. Как же им не душно в них, пролетает мысль, но тут же всплывает воспоминанием, как на важные встречи в Кызылординской области приходили татешки из районного акимата в синтетических платьях и костюмах в сорокаградусную жару. Знакомая мода на пиджаки с золотыми пуговицами, платья с рюшами и леопардовыми принтами местных авторитетных дам автоматически накладывала на них и соответствующий менталитет любителей подобной моды на родине. Я отмахивалась от такого наложения образов, нельзя сравнивать так прямолинейно, можно и суть упустить, однако со временем схожесть в модных вкусах среднеазиатских и малавийских дам подтверждала и схожесть в мыслях и ценностях.
Я все же искала на каждой встрече наряды из местных африканских тканей. Изредка мне попадались женщины в таких платьях в офисах. Пятница в Малави считается днем традиционных нарядов. В этот день любой служащий, сотрудник организации независимо от ранга может прийти в традиционной одежде или платье, сшитом из местных тканей. Предпочитаемый фасон местных женщин вне зависимости от возраста и размеров – стиль «золотая рыбка» или юбка-гаде с кофточкой, у которой пышные фонарики-рукава и обшитый воланом низ. Обилие пышных рюшей, воланов, обрамляющих плечи, грудь и талию, подчеркивают обтянутые пышные от природы формы. Женщины поражают своей грацией и свободной пластикой тела. Они буквально несут себя с внутренним достоинством, и им действительно это очень идет. В завершение образа, голову практически каждой венчает невероятная по сложности конструкция из косичек и искусственных волос. Прически, это вообще отдельная тема, тем более я скоро пойду себе делать такую же и смогу описать подробно.
Женщины, которых в нашей стране называют «самозанятые» носят поверх европейского платья читенджи – местную ткань, обернутую вокруг бедер или туловища, на манер заворачивания полотенцем после ванны. Читенжи бывают невероятных расцветок и принтов; сочетание цветов нарушает все правила, которым нас учили на занятиях по цветоведению и цветокомпозиции. Мы с мамой при первой же возможности ринулись на местный рынок тканей и нас там ждала буря эмоций. Удивление, восторг, ужас от нелепости (или смелости), а где-то и разочарование. Более качественные и интересные материалы родом из Зимбабве, затем идет работа умельцев из соседней Мозамбик, и уже похуже и попроще качеством местные. На ощупь все ткани имеют некое покрытие из воска. Одни настолько залиты, что выглядят как пластик, а другие, более дешевые и с меньшим количеством воска на ощупь, сильно накрахмалены. Местные красотки, как пояснила тонкая и изящная от природы Фелисия, покупают трехярдовые отрезы, которые обматывают вокруг бедер и носят не стирая, пока не сойдет с них плотность, а потом после стирки ткань уже не актуальна.
В общем наш выбор не был легким. А ведь мой план одеваться как местные, соответствуя культуре и демонстрируя всем своим видом ее полное принятие надо уже воплощать. Скоро предстоит аудиенция у министра, и работа с ним вплотную. Ведомая этой мыслью, я шагнула в буйный мир красок. Чего там только нет! Невероятные сочетания! Тут и геометрические принты с психоделическими узорами, и изображения растений и цветов, особенно запомнилось реалистичное изображение домашних животных. Курицы, цыплята, рыбы, головы коров… Смешным и неожиданным в качестве принта было изображение молотка и разводного ключа. Единственное, я так и не встретила материала с изображением президента Малави. А очень хотелось, потому что я видела такие на улицах города на женщинах.
В итоге, я остановила свой выбор на малайском материале с вибрирующими полосами, из которого мама сшила мне платье футляр. Думаю, это только первый опыт, мой глаз постепенно привыкает к пестроте, и скоро я буду готова к более смелым нарядам. Разве что от леопарда на голове воздержусь, все-таки я волонтер, а не вождь племени.
