Казахстанский специалист и общественный деятель Айнура Абсеметова, уехавшая по линии ООН работать в Малави, в своем тридцать четвертом письме рассказывает о том, как сложно бывает найти грань между нацизмом и расизмом.
Идет выездное собрание министерства. Присутствуют главы всех департаментов и ключевые специалисты отделов. Жара. Фасилитатор или по-нашему ведущий витиевато, по-африкански с аллегориями начинает утреннюю сессию. Едва дожив до первого перерыва чиновники лениво, уткнувшись в гаджеты поплелись к накрытому столу. В зале поднимается гул, голоса становятся все громче, жестикуляция – эмоциональней. Я давно привыкла к экспрессивному выражению эмоций у женщин, но сегодня возбуждены мужчины.
– Что там с Мугабе?
– Да что с ним случится? Он же герой.
– А вдруг он умер? Как это было с нашим третьим президентом…
Оказывается, когда третий президент Малави скончался, страна три дня жила в неведении, официально он находился на лечении за рубежом. Только когда ближайшее окружение определилось с приемником, народу объявили о смерти президента.
Тема переворота оживила наших (да, для меня они уже наши) чиновников. Целый обед, все последующие перерывы, да и во время заседания в полголоса – обсуждалось настоящее и прошлое Зимбабве. В большинстве своем чиновники Малави сочувствуют Мугабе. Молодец–старик, революционер, держит страну в ежовых рукавицах и дает отпор белому западу. Не продался. Шутили по поводу военных и даже как-то одобрительно спорили, мол, надо же каких он себе молодцов верных нанял. Единственное, никто не одобряет решение Мугабе передать власть жене Грейс. Но почему же, как вы думаете? Потому что молодая не заслужила такой почести! Вот если бы жива была первая жена, другое дело, она имела бы право занять высокий пост.
Конечно, не все безоговорочно на стороне Мугабе. Мой сосед за обеденным столом тихо признался, что будет рад, если его свергнут. Он родом оттуда и не понаслышке знает, каково это жить при старом диктаторе. «Мугабе сгубил страну. Все думают, что он такой молодец, выгнал всех белых, показал миру силу черного лидера. Представляешь? 80 процентов земли принадлежали белым фермерам, когда он пришел к власти. Страна процветала. Я был совсем еще ребенком и хорошо помню те годы. Но он решил отдать всю землю черным, местным, тем кто батрачил на белых фермеров. Начал суровую реформу по возвращению земли народу. И чего добился? Получившие землю не смогли ею воспользоваться. Это была первая ошибка. Вторая ошибка, это то, что он вырезал всех своих соратников. Оставил вокруг себя только кровожадных псов, таких как этот «Крокодил». Думаешь «Крокодил» будет лучшим лидером? Черта с два, он ничего не умеет делать, кроме как убивать и насиловать. Как только у меня появилась возможность, я сбежал с этой страны. Родителей только не смог забрать. Они до сих пор там живут. Я ненавижу Мугабе. Когда мой брат был при смерти, мне не разрешили вернуться в страну, не пустили обратно. Я простоял на границе три дня и так и не смог побывать на похоронах единственного брата.»
Я слушала своего соседа в большом удивлении. Во-первых, я не ожидала увидеть рядом с собой зимбабвийского диссидента, а во-вторых, огромный, как медведь, и еще минуту назад уверенный в себе мужчина на моих глазах превращался в бессильного от злости мальчика-подростка.
– Я понимаю, что независимость нужна любой стране, революция в Зимбабве вызывала восторг и уважение у соседних стран, мы гордились революцией, пока не поняли, какого лидера она принесла с собой, – заключил мой сосед, и я не стала больше задавать вопросы, бередя старые раны.
Я за время работы в Малави, в разных обстоятельствах встретилась и познакомилась с несколькими белыми, которые родились и выросли в Зимбабве. Пани, хозяин пятизвездочного отеля «Иден» и его мама Кристи. Они в разговоре упомянули, что им пришлось оставить свои обширные угодья и срочно бежать. Но рассказывали об этом как-то неохотно, вскользь. Шестидесятилетняя монахиня, повстречавшаяся мне в деревне Касина. Она тоже считает своей родиной Зимбабве, и тоже вынуждена была покинуть страну в конце восьмидесятых. Супружеская пара Маорин и Гей, владельцы богатого комплекса Кумбале, рассказавшие, что родная сестра Маорин бросила свои земли в Зимбабве и убежала с одним чемоданом в руках в соседний Мозамбик. Все эти люди и их истории разом всплыли в моей голове. Все они говорили о том, что им пришлось бежать, но никто не хотел рассказывать подробности. Что им пришлось испытать? Как все это происходило?
Сейчас, когда все только и говорят про Мугабе, мне захотелось вернуться к своим знакомцам и расспросить их снова о тех днях. Я сделала несколько попыток, но как только люди понимали, о чем я хочу узнать, вежливо находили повод уйти от разговора. Расизм черных людей, обращенный против белых. Об этом мало кто готов говорить — слишком болезненная, слишком не популярная, слишком не политкорректная тема. То ли дело старый добрый расизм белых против черных! Такой вот черно-белый мир…
У моего сына Жанали в школе есть учитель Джордж Фири и недавно у нас состоялся любопытный разговор. Он в школе как и Паник новичок, работает первый год. Джордж считается одним из лучших учителей в стране, редкий малавиец с 20-летним педагогическим опытом. Джордж с гордостью сказал мне, что пришел в эту новую частную школу привнести не только качественное образование, но справедливость и равноправие для учителей. По его словам, в школе до сих пор есть незримая для моих глаз сегрегация между черными и цветными учителями. «Цветными» он называет всех, кто имеет хоть какую-то нечерную примесь в крови. И сам он гордится, что является полноценным чистым черным, и занимает высокую руководящую должность, и будет вдохновлять и продвигать таких же черных как он. «Пусть цветные и белые знают, что мы на своей территории». На момент нашей беседы это прозвучало для меня безобидно и даже положительно: вот-де, молодцы, гордятся собой, стремятся развиваться, не уступая никому. Но после истории с Мугабе и изгнанных белых фермеров, у которых отбирали все имущество и даже убивали, все это приняло совершенно другой угрожающий оттенок.
Где же грань между нацизмом и расизмом и чувством гордости за свою нацию или расу?
