Американский актер, продюсер и режиссер. Икона американского кинематографа и один из главных представителей «итальянской мафии» в Голливуде. Наиболее известен своей работой в криминальных фильмах, триллерах и сотрудничеством с режиссером Мартином Скорсезе. Обладатель премий «Золотой глобус» и «Оскар». 80 лет.
Мне нравятся суперженщины, и я сам знаю немало таких. При этом я ума не приложу, как они все успевают! И ведь они отлично справляются с руководящими постами — гораздо лучше мужчин, между прочим.
В юности я подрабатывал в курьерской службе – разносил пакеты по адресам. Тогда я и заработал свои первые деньги. Что касается кино, то первые деньги мне принесли съемки в фильме Брайана Де Пальмы «Свадебная вечеринка». Мне тогда было 19 лет, и моей маме пришлось подписать контракт за меня — сам я мог это сделать только в 21 год. Речь шла о гонораре 50 долларов в неделю.
Я стараюсь не относиться к себе слишком серьезно. Мне хотелось бы считать, что у меня есть определенная самоирония, что я могу посмотреть на себя со стороны и посмеяться, пошутить, может быть, даже как-то обыграть какое-то распространенное представление публики о себе.
Сегодня я смеюсь чаще, чем смеялся в юности. Кажется, я стал судить людей менее строго.
В чем-то я ужасный консерватор! Я абсолютно теряюсь, когда речь заходит о современных технологиях. Я вижу людей, которые целыми днями торчат у компьютера, и не понимаю, чем они там занимаются. Разумеется, что-то они делают: пишут на Facebook, выкладывают фото в Instagram… Но меня такие вещи не трогают.
Терпение, безусловно, – один из ключевых жизненных «навыков».
Больше всего в своей работе я ценю возможность жить чужими жизнями и никогда не платить за это.
Не люблю пересматривать свои фильмы: меня от них в сон клонит.
Талант — это прежде всего умение сделать правильный выбор.
Иногда я чувствую себя моложе, иногда осознаю, сколько мне на самом деле лет, и учитываю это, готовясь осуществить тот или иной проект, который потребует от меня определенных затрат энергии.
Время идет. Поэтому, что бы вы ни делали, делайте это. Делайте это сейчас. Не ждите.
Отрицать старость глупо, конечно. Понятно, что она на тебе сказывается, определяет твою жизнь.
Поймал себя на восторге от компьютерных технологий, с помощью которых Скорсезе омолодил и меня, и Пачино, и Пеши. Удивительный эффект, ни с чем не сравнимый. Есть в нем что-то и потустороннее, что-то очень человеческое, даже идеалистское. Мы же бросаем таким образом вызов собственной старости, не правда ли?
Мы становимся похожими на тех людей, с которыми общаемся. Выбирайте свое окружение — какими бы мы не были бы уникальными, оно все равно влияет на нас.
Любую депрессию надо встречать с улыбкой. Депрессия подумает, что вы идиот и сбежит.
На данном этапе моей карьеры не бывает такого, чтобы после кастинга мне позвонили и сказали: «Вы нам не подходите». Поэтому я пользуюсь другими случаями, чтобы почувствовать себя отвергнутым. Это чувство могут вселить в меня мои дети. Дети умеют в два счёта сбить с тебя спесь.
Я предпочитаю не иметь лишних вещей. Чем больше вещей ты имеешь, тем больше энергии ты тратишь на них.
Мои фильмы похожи на моих детей, но с одним исключением: детей невозможно перевыпустить в 3D и повторно обогатиться.
Иногда я завидую мертвецам: у них полно свободного времени.
Если Бог есть, то у меня к нему много вопросов.
Возрастная дискриминация – это не миф. Вот, например, идешь просто по улице. А навстречу хорошенькая молодая девушка. И нет никакого шанса, что она взглянет в мою сторону. Ее боковое зрение не срабатывает на стариков!
Люди бывают разные: пока одни размышляют над тем, как создать что-то по-настоящему особенное, другие думают о том, как бы извлечь из этого максимальную прибыль.
Нет более важной вещи, чем перестать бояться. Но не надо путать храбрость с безрассудством.
Я бы дорого дал за то, чтобы научиться с ходу отличать хорошие советы от плохих.
Похудеть гораздо проще, чем помолодеть, но даже и это вполне возможно.
Нужно очень постараться, чтобы получить настоящее признание. Что там говорить — бывает, что даже сейчас люди могут не узнать меня на улице.
Мне кажется, что межнациональные войны не сильно отличаются от разборок между какими-нибудь городскими бандами в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе или Чикаго. И там, и там идет война кланов за интересы. Как все это минимизировать? Увы, я не знаю.
Раньше была такая мода пытаться пристроить в свое кино любовницу или потенциальную любовницу. Сейчас, наверное, такое тоже есть — но вот в 1970-х был момент, когда решительно ни одно кино без этого не обходилось. За исключением разве что работ по-настоящему верных кинематографу режиссеров — Скорсезе, Копполы, в общем, тех, кого называли Новым Голливудом.
Из публичных выступлений
