В свои 25 лет этот актер является одним из самых популярных в Казахстане. Начав свой путь в кино еще в детстве, сегодня Сануржан вполне заслуженно имеет статус «краша» среди поклонниц и ценительниц его таланта. Фильмы «Шестой пост» и «Время патритотов» закрепили за ним весьма редкий в нашем кино статус «героя-супермена». А в киношном цехе он славится своей разборчивостью, потому что не спешит сниматься во всем, что ему предложат лишь бы мелькнуть на киноэкране. О своем творческом пути Сануржан рассказал в эксклюзивном интервью Esquire.
Сануржан, свой путь в кино ты начал еще в детстве. Но в отличие от многих детей-актеров для тебя кино не стало только лишь приключением из детства. Ты всегда мечтал стать актером или «аппетит пришел во время еды»?
С детства я понимал, что буду на сцене. Когда поступило предложение сняться в кино, я жил в поселке Каргалы (Фабричном). Очень активный молодой человек я был и чувствовал, что так или иначе мое будущее будет связано с творчеством. Когда в школу пришел e-mail, что нужен длинноволосый мальчик, я уверенно подошел к своей маме и сказал ей: «Вашего сына хотят в кино». Я пошел на фотопробы, после чего меня подстригли и утвердили на роль Камбара в фильм «Аншы бала». Мне потом рассказывали о том, какие горячие споры шли в худсовете «Казахфильма» по поводу меня. Это история написана замечательным казахским писателем Смагулом Елубаем. И когда они увидели мои фотографии с длинными волосами, то консервативная часть «Казахфильма» была против моего утверждения. Но режиссер Ерлан Нурмухамбетов стоял за меня, заведующая актерской группой Жанна Куанышева тоже была за меня. Ерлан-ага увидел меня с длинными волосами и принял мою шевелюру за капюшон. Когда ему рассказали кто я и откуда, он, подумав, сказал: «Деревенский мальчик, который носит длинные волосы, наверняка имеет стержень. Давайте дадим ему шанс!».
При этом, как ты говоришь, съемки действительно были очень интересным детским приключением. Все в этом возрасте кажется именно таким, особенно когда ты делаешь что-то показательное, чего не делают твои остальные ровесники. Потом дальше приходит взросление, и либо страсть к этим приключениям остывает, либо приходит желание расти профессионально. На тот момент я уже понимал, что я на своем месте. Хотя, не скрою, были мысли заняться чем-то другим. Например, я чувствую, что мне не хватает жизненного опыта. Условно говоря, я не поработал официантом, чтобы прочувствовать, что это за персонаж. Я мало тусуюсь со своими ровесниками и делаю, что называется, вылазки в реальную жизнь.
Когда ты понял, что съемки в кино – далеко не та сахарная сказка, которой ее себе многие представляют?
Ну, конечно, это условия, в которых мы снимали. Типичный случай – когда глубокой осенью нужно доснять летние сцены. И я жутко там простывал. Да, это было неприятно, но воспринималось все играючи. Поэтому, даже несмотря на такие неприятности, у меня и мысли не возникало, что кино – это не мое.
Твоя первая большая роль во взрослом возрасте – это нашумевший фильм Акана Сатаева «Районы». Как ты погружался в эту историю, ведь ты парень из совсем другого поколения, уже не заставшего в полной мере «районскую движуху»?
На самом деле у нас эта районовская система частично осталась. Я понимал всегда районовскую иерархию. Плюс, конечно, у нас были консультанты, которые «стояли на районах» еще тогда, в восьмидесятые. Мне повезло в том смысле, что в моем персонаже не было ничего такого, что бы показывало, что он районовский пацан. Если нужны были какие-то словечки, жаргон – они подкидывались консультантом. Тут проблем не было. Мой персонаж Хабиб был больше про то, что все это он воспринимает не всерьез. Я как-то сам для себя определил своего героя. Когда я говорил с Аканом-ага, я сказал ему, что вижу своего героя карьеристом, который потом пойдет по комсомольской, партийной линии. Герой понимает, что он временно во всей этой движухе. Ему главное все это переждать. И тем неожиданнее, что именно Хабиб не выдерживает испытания и кончает жизнь самоубийством. Я, кстати, пользуясь тем, что мой герой на экране не до конца фильма, максимально старался играть жизнь даже в мелочах. И это сработало! Я изначально пробовался на главную роль, но потом они поняли, что Эльтерес (Нуржанов, исполнитель главной роли – Esquire) абсолютно на своем месте!
Не было суеверных соображений по поводу смерти в кино?
У меня не было, а у мамы были. Поэтому перед съемками мы пошли в мечеть. И, кстати, я даже пришел на съемки сцены похорон своего персонажа. И меня туда не пустили. Больше волновалась съемочная группа, чем я. Я вообще не суеверный человек. Вот в проекте «Катран» мой партнер по съемкам лежал в гробу. И, смотря на все это, я понимал – я бы тоже смог, мне не было бы страшно. Я знаю, что моя история еще не закончена. И мне еще многое предстоит на этом свете.
Ты довольно избирательный в выборе ролей. К примеру, тебя почти не увидишь в распространенных ныне кинокомедиях…
Я на самом деле снимался в комедии. По каким-то причинам она так и не вышла на экран – мне тогда было 19 лет и оператором этого проекта был мексиканский оператор Алехандро Чавес, ученик Иньяриту. И я очень жду, когда этот фильм выйдет на экран. Это очень хорошая комедия.
Так ты принципиально в комедиях не снимаешься?
Конечно, нет! Я не против сыграть в хорошей комедии. Вот недавно на экраны вышел фильм «Түпсана және жасыл нәски». И мне это кажется очень хорошей комедией. Дело же не в жанровости. Но я хочу, чтобы в том, что я делаю был бы смысл! Я 15 лет в индустрии, и будучи ребенком и подростком, я в такой хрени наснимался! Когда составляешь свой шоурил, то понимаешь, что из 15 лет работы ты наберешь максимум 2-3 минуты действительно ценного материала.
Мне предлагали много комедий. Но я дотошный – я лезу в сценарии, мне важно в чем я снимаюсь. Но ты же понимаешь, что 90% тех самых комедий, которые идут на наших киноэкранах, это не кино, а коммерческий продукт. Мало того, это даже не крупный бизнес, а мелкий. Просто «купил-продал». Это фастфуд, это делается на «здесь и сейчас», и продюсеры не заинтересованы в том, чтобы история жила долго. А я хочу, чтобы фильмы, в которых я снимаюсь, было интересно смотреть и через много лет. Вот мой принцип – а не в том, чтобы не сниматься в комедиях.
Тем не менее тебе удалось создать определенное амплуа. Ты пошел по «суперменской» стезе. И за тобой закрепилось амплуа молодого героя – если вспоминать самые удачные фильмы с тобой в главных ролях – «Шестой пост» и «Время патриотов». Это везение или твое стремление именно к подобного рода сложнопостановочным проектам?
Я знаю, что каждый проект, в котором я участвовал в сознательном возрасте, был не просто так. И я знаю, что я сделал все для того, чтобы эти фильмы были удачными. С точки зрения ожидания зрителей они, безусловно, удались. С точки зрения мировых стандартов там, конечно, есть к чему придраться. Но это нормально. Бывали проекты не самого лучшего качества с технической точки зрения, но я боролся за то, чтобы зритель понимал, что это не моя ошибка. Так случилось, например, в малобюджетном фильме «Крылья, подаренные матерью», где я играл молодого поэта. Замысел и идея этого фильма были весьма неплохи.
Я вот вспомнил как я выступал на форуме «Unknown Talks» и затронул свой опыт существования в казахстанском кино. Есть запрос, по которому ты делаешь то или иное. И для меня было важно понять: актер в социуме для чего существует, какая от него польза? И я пришел к такому выводу, что польза актера в том, что он должен показать людям модель поведения в сложных условиях, где он преодолевает себя, преодолевает обстоятельства, раскрывая свои лучшие качества. Или наоборот – показывать людям как не надо себя вести. И в этих историях я дал возможность себе, мальчику из небольшого городка, пережить себе этот опыт.
Работает ли это? Ведь зло притягательно…
Работает. Как ни крути, а работает! Ко мне несколько раз подходили мои более молодые коллеги. Они рассказали мне, что им было очень тяжело, и они всерьез задумывались об уходе из профессии. И, увидев меня в фильмах «Шестой пост» и «Время патриотов», они вдохновились и нашли в себе силы дальше этим заниматься. Ради этого ты и трудишься на актерском поприще!
А, работая исключительно актером в кино, могут ли себе люди позволить такую роскошь, как разборчивость?
Как в кино сейчас преобладает мультижанровость, так и в жизни мультипрофессиональность. У актера есть влияние на аудиторию: ты можешь раскручивать свой блог и продавать рекламу там. Многие актеры выходят на ринг, которым позволяет физическая форма, и которые там зарабатывают деньги. Что до меня, то я здесь не могу быть примером. Мой путь в кино – это вообще не про финансы. Но есть ребята, у которых это получается. Некоторые закрепляются за ребятами, которые потоково снимают фильмы, они берут объемами и количеством. Другие снимаются в крупных дотационных картинах и получают там очень крупные гонорары, потому что люди под таких актеров дают бюджеты. Причем как государство, так и частные инвесторы. С молодыми артистами так далеко не всегда работает.
Поэтому отдаваться чисто индустрии – рисковая история. Нельзя забывать и о чисто актерской удаче, которая очень изменчива. Сегодня ты на коне, востребован, а завтра тебя просто забудут. Таких историй – тысячи.
Одно дело, когда тебя забывают, это может хоть как-то отрезвит человека. Но есть и другие истории, когда слава начинает кружить голову, и актер начинает себя чувствовать чем-то больше, чем актером. Он начинает рассуждать о политике, морализаторствовать, примерять на себя роль проповедника и «совести нации». На твой взгляд, подобное допустимо?
Актер, как и любой другой гражданин, имеет право на все. Но на нем в три раза больше ответственности как на лице, уже обладающем определенной популярностью. Но в этом плане я уважаю людей в искусстве, которые имеют свою точку зрения и при этом не метят во власть. Просто когда у человека есть желание власти, и он осознанно пользуется своей актерской популярностью, дабы ее достичь, в этом есть что-то нездоровое и, я бы даже сказал, темное. Так как у актера должна быть еще и ответственность. Для себя я нашел оптимальную формулу – я влияю на людей лишь посредством своего творчества. В случае с актерами все работает так же, как и с простыми людьми, просто учитывая их влиятельность, нужно все это многократно умножать. И если тобой движет свет – это прекрасно. Когда тьма – печально и опасно. Но, к сожалению, есть и такое, и не только среди актеров.
А сам ты чувствуешь в себе готовность к политическому активизму?
Нет, мне несколько раз это предлагали. И я постоянно отказывался. Политической карьеры в моем представлении будущего у меня нет. Как гражданское лицо, развивающееся в своей сфере деятельности, я буду полезнее этому обществу, чем сидеть в парламенте и нажимать на кнопки «за» и «против». Когда мне предлагали участвовать в разного рода политических акциях, у меня был только один вопрос: реально ли я что-то смогу там сделать или буду присутствовать в качестве медийного лица на картинке? И когда я понял, что скорее всего, меня берут ради второго, я отказался во всем этом участвовать.
Служить своему народу – я к этому готов, и я буду это делать. Мукагали Макатаев писал о трех счастьях: первое счастье — народ мой, второе счастье – язык мой, третье счастье – моя Родина. Если я расту профессионально, то я расту не только для себя и для семьи, но и для народа. Люблю я свой народ? Конечно! Принимая его со всеми огрехами, которые лично мне чужды. И служить ему посредством своего творчества я буду всячески стремиться.
Я у многих наших актеров, режиссеров спрашиваю о том, куда идет наше кино? Да, оно стало развито технически, да есть фильмы на любой вкус. Но мы опять же возвращаемся к их одноразовости и идейной дешевизне. Есть ли выход?
Опять же обращаю внимание на сценарное дело. Надо сказать, что в киносценаристы не особо хотят идти молодые режиссеры, тоже понимая зависимость этой профессии. Сегодня ты востребован, а завтра вылетел из колеи. Поэтому для того, чтобы поднять качество кино, нужно поднимать качество сценариев. И этот процесс идет! Да, он идет медленнее, чем хотелось бы. Но глядя на молодых ребят-студентов, я очень радуюсь и надеюсь на то, что они завтра придут в наш кинематограф и изменят его. Почему-то мне верится, что их не сломают и они не утеряют свою свободу. Но в любом случае, дай Бог, чтобы у всех у нас была возможность творить в нашем кино. Пусть даже с большим количеством одноразовых работ и даже халтуры. Я очень не хочу, чтобы вдруг все это остановилось, и люди остались не у дел. Так уже было в 90-е, и мы потеряли целое поколение кинематографистов. Так что пусть работают, творят и рано или поздно мы увидим больше хороших работ и настоящих шедевров.
Беседовал Константин КОЗЛОВ
