Наш автор, старший лейтенант полиции Азамат Сарсенбаев объясняет, почему он и большинство его коллег против того, чтобы в полиции работали люди с нетрадиционной ориентацией.
Помните доброго дядю Степу? Образ советского милиционера, родившийся из детского стишка. И пусть он не всегда соответствовал реальности, но когда-то заставил меня, мальчишку, мечтать об этой профессии. Ну, еще, конечно, героические фильмы с погоней, один из любимых — «Место встречи изменить нельзя»…
А теперь представьте себе, что дядя Степа – трансгендер, а Жиглов – веселый гей.
Я попытался сделать это, узнав про женщину-полицейского, которая сделала операцию по смене пола и стала мужчиной-полицейским. Злободневный вопрос о сексуальных меньшинствах не обошел и наше ведомство.
У меня по этому поводу было много горячих споров. Честно скажу: ни я, ни кто-либо из моих коллег не хотел бы работать вместе с полицейским-трансвеститом. Руководство ДВД Алматы поступило трудно, но правильно, уволив неординарного сотрудника. Не трогая закон, попытаюсь объяснить почему, на уровне своих чувств и ощущений – тот случай, когда как раз не по закону, а по понятиям.
Полиция – сугубо мужская работа, хоть в ней и трудится много женщин и некоторые из них, наверное, отличные профессионалы. Тем не менее как футбол, регби, хоккей – мужская игра, так полиция – мужская работа. Среднему полу здесь не место. Слишком двусмысленно для мужской раздевалки, в которой воздух разгорячен от тестостерона.
Зачем туда идти трансвеститу? Зачем он вообще туда пришел? Не иначе насмотревшись кино про влюбленных ковбоев. Мачо нетрадиционной ориентации, совмещенные крайности.
Вот в дизайнерской мастерской, салоне красоты или рекламном агентстве — другое дело, там ни у кого не возникнет дискомфорта от того, что коллега-мужчина позавчера был женщиной. А в полиции – ну конечно, возникнет, я знаю наших ребят, никакой толерантности у них не хватит. Даже в армии США всего лишь пару лет назад отменили запрет на службу людям нетрадиционной ориентации.
Другой вопрос – вопрос безопасности. Служба в органах внутренних дел – это особое доверие со стороны государства. У нас есть внутренний Кодекс чести, который мы учим наизусть, и даем присягу. И, несмотря на то, что усилиями масс-медиа в глазах людей полицейские выглядят необразованными дегенератами, большинство из нас стараются следовать служебному кодексу, жить по чести. Требования к морально-этическому облику высокие.
Соответствует ли им человек, раздираемый внутренним конфликтом самоидентификации? Лично я в этом сомневаюсь. Невозможно полжизни провести в теле женщины, ощущая себя мужчиной, и не заработать при этом депрессию, подавленность, какие-то скрытые обиды и другие психологические проблемы. А тут рядом арсеналы оружия и вверенная тебе безопасность граждан.
Прошу понять меня правильно, в полиции не работают одни сплошные гомофобы, я и сам не такой. Гомосексуалисты, лесбиянки, трансексуалы, трансгендеры – сегодня они стали героями. Мое отношение к этому сдержанное, как минимум я не желаю, чтобы их ненавидели и преследовали. Ничего хорошего из этого не выйдет.
Однако и переусердствовать в стремлении показать свою индивидуальность, как сделал наш теперь уже бывший коллега, не стоит. Государственная служба и тем более органы внутренних дел — это ведь не какие-нибудь либеральные компании. Всему свое время и место.
Государственный служащий – честь и лицо страны, а представители внутренних органов – защита и опора. У нас и так большие проблемы с имиджем, очевидные даже мне, простому полицейскому, старшему лейтенанту, а теперь ко всему прочему наша форма из синей может превратиться в голубую. Негоже погонам переливать радугой.
Что же касается закона, не берусь утверждать, что изменение пола является прямым основанием для увольнения с работы, но он или она в данном случае нарушил закон о правоохранительной службе РК.
Автор Азамат Сарсенбаев
