В начале 2000 годов я работал в подразделении КНБ, которое занимается за границей поддержкой казахстанских граждан, официально это звучит «контрразведывательное обеспечение граждан за рубежом». Мы работали совместно с МИДом, отслеживали, не попал ли кто из наших студентов, туристов, бизнесменов в какую-нибудь переделку.
Однажды я просматривал информационные сайты в интернете, и мне попалась на глаза маленькая заметка: двое граждан Казахстана приговорены в Китае к смертной казни – сообщал заголовок. Далее текст раскрывал и причину: перевозка наркотиков. Смертная казнь за границей своих граждан – дело серьезное, мы в отделе обсудили ситуацию и решили выяснить подробности, разобраться, что к чему.
Тут следует подчеркнуть наши контакты с китайскими коллегами, также за границей у нас есть официальные представители, они попытались узнать все по своим каналам, но оказалось, что коллеги, то есть спецслужбы, этим делом не занимаются – его ведет прокуратура. И нам пришлось вылететь на место, в китайскую провинцию Куньминь. Нас было 3 человека.
Куньминь находится на юге, на самой границе с Непалом. Я там никогда не был, поэтому, помню, очень удивился местным людям – красивым, высоким, не ниже 170 сантиметров, не такими в моем представлении должны были быть китайцы. Но это не единственное, что удивило меня в той поездке.
Приехав, мы сразу вышли на прокуратуру и высказали свою просьбу: допустить к осужденным и дать ознакомиться с материалами дела. Но не тут-то было, китайцы нам жестко отказали: «Факт преступления есть, наши законы нарушены, суд состоялся, приговор огласили – все, никаких исключений». Мидовцы, консульская служба пытались помочь, но все ограничивалось вежливым обменом формальностями.
И вот когда положение казалось уже безнадежным, хоть пакуй чемодан, я возьми да выложи на переговорах последний аргумент. «Хорошо, вы задержали, – говорю, – но если они попали в Китай с наркотой, то давайте выясним, каким образом? Почему? Они ведь казахстанцы, надо выследить маршрут!»
И убедил! До причин ведь никто не докапывался, поймали с наркотиками – дали смертную казнь, а что там, откуда – разве не важно? В итоге мне разрешили свидание с осужденными, одному.
Это были совсем молодые ребята, Василий и Андрей, первому 25 лет, второму – 22, алматинцы, оба с высшим образованием, только закончили университет. Надо было видеть их психологическое состояние, когда я приехал. Убитые, подавленные, они уже потеряли надежду и ждали казни. Как они смотрели на меня – никогда не забуду.
Куньминьская тюрьма строгого содержания находится в черте города, но она не такая, как можно представить. Никакой колючей проволоки, собак, охранников с оружием – снаружи это обыкновенное казенное здание, несведущий человек даже не догадается. Только когда заходишь внутрь, видишь солдат и пропускной пункт. Со мной был китайский представитель, владеющий русским языком, это чтобы мы с арестантами не наговорили друг другу лишнего. Свидание проходило в отдельном кабинете в административном комплексе, во внутреннюю часть тюрьмы меня не пустили, хотя интересно было, честно говоря. Ребята были одеты в гражданскую одежду – джинсы, футболки, на ногах кроссовки, оба высокие, выше 180 сантиметров – это стоит запомнить. «Ну, – говорю, – рассказывайте, чего вы тут натворили!» И они выложили все как на духу.
Началась их история, как я и предполагал, в Алматы: парни где-то работали, их заметили, предложили заработать побольше.
Сами понимаете, время было тяжелое, а тут обещают 1000 долларов в месяц. За что – непонятно, сказали, что надо ехать в Китай, там объяснят. Но ничего противозаконного. Только подчеркнули, что они им подходят, потому что европейцы и высокие. Виза, вылет до Урумчи – все за счет фирмы. И ребята согласились.
В Урумчи их сначала встретили по-королевски: квартира, еда, отдых, девочки – в общем, мечта, а не работа. И только потом выяснилось, что это работа – быть живым передвижным контейнером. Парни должны были глотать наркотики и перевозить их в себе из одной точки в другую в пределах Китая. Им предстояло выдавать себя за европейских путешественников, американцев или немцев каких-нибудь, не важно, главное – не привлекать внимания полиции. Мало ли высоких европейцев колесит по городам Китая. Рост парней, как и внешность, сыграли решающую роль в их судьбе: у высоких, оказывается, желудок побольше, там удобней хранить наркотики. Условия были следующими: сидишь в квартире, тебе ни в чем не отказывают, развлекают, единственная просьба не выходить на улицу, но в определенный день дают сигнал, и ты два дня ничего не ешь, а на третий глотаешь наркотики и едешь по указанному направлению. Передвигались на поездах или автобусах, вели себя как туристы, даже фотоаппараты брали. При этом ни один не говорил ни по-китайски, ни по-английски, но это никого не напрягало. «Ничего страшного, разговаривать и не нужно, – сказали курьерам, – приезжаете, вас встречают или сами подходите на стоянку такси, находите такую-то машину и вас отвозят в нужное место». Все так и происходило. На конспиративной квартире у ребят аккуратно вынимали контейнер – там уже налажен медицинский процесс, давали день-два отдыха и отправляли назад.
А в Урумчи опять красивая жизнь до следующего груза, и так по кругу. В месяц могла выпасть и одна поездка, и три, но свою тысячу наркокурьеры в любом случае получали. Однако много не заработали – не успели: Василий сделал два рейса, Андрей – четыре, и их задержали.
Прокололись по наводке одного таксиста – туристы туристами, а подозрение вызвали: третий раз приезжают, сами сонные, лица бледные. Взяли их пограничники, Куньминь ведь приграничная область, там посты стоят, которые, видимо, заранее получили сигнал проверить этих людей.
Когда мы встретились, они провели в тюрьме уже два года. На обращение не жаловались, никаких пыток, иголок под ногти, только свидание матерям долго не давали, отказывали. Питание в тюрьме хорошее, но режим строгий, работаешь с утра до вечера в мебельном цехе.
Наша встреча была недолгой, а мне важно было успеть выяснить, кто завербовал ребят, кто координировал в Китае, кто поставлял наркотики. Мы провели собственное расследование и выявили большую международную сеть наркоторговцев, которой руководили азербайджанцы из Баку. Это был настоящий интернационал. Кого там только не было! И казахи, и россияне, и татары, филиалы действовали по всему СНГ. Но в Урумчи таким филиалом являлась уйгурская сепаратистская организация, одно из ее подразделений, занимавшееся наркотиками, чтобы финансировать террористическую деятельность. Остальным – азербайджанцам, казахам, русским уйгурский сепаратизм до лампочки, главное – наркотики провезти, заработать и часть денег отдать уйгурам. Это было криминально-политическое деловое сотрудничество. У одних цель и задача – распространить наркотики в Китае, доставить рабочую силу, у других – добыть деньги на финансирование своей деятельности. Вот в какую историю угодили наши ребята.
Но это же их и спасло. Когда мы показали материалы расследования китайской прокуратуре и далее спецслужбам, когда они поняли, что существует международная преступная группировка, финансирующая сепаратистов Синьцзяня, они ухватились за это. Остальное для них было уже не так важно. И судьба наших горемык была решена: приговор суда, расстрел, аннулировали, было доказано, что их использовали, смертную казнь заменили на восемнадцать лет лишения свободы.
Позже, через 2-3 года, этот срок сократили за хорошее поведение до десяти лет, а потом и до пяти. Насколько мне известно, оба «смертника» давно вернулись домой и поныне живут и здравствуют в Казахстане.
